Фридо Зенгер - Ни страха, ни надежды. Хроника Второй мировой войны глазами немецкого генерала. 1940-1945

За первые десять дней 1943 года я сменил расположение своего главного КП только один раз, так как фронт немного стабилизировался. К нам в качестве пополнения прибыла дивизия СС из состава 1-й танковой армии, переброшенная с Кавказа, была еще и 16-я моторизованная дивизия под командованием графа Шверина. Долгое время эта дивизия осуществляла, по крайней мере, наблюдение за большой брешью между левым флангом Кавказской армии и 6-й армией в Сталинграде. Такие большие бреши были характерны для этой кампании, – огромные русские пространства поглощали столько людей. Все «заполненные» позиции тоже имели свои бреши.

17-я танковая дивизия черпала новые силы не только из присланного корпусом пополнения, но и из своих собственных резервов. Опять появилась возможность проложить оборонительные линии в непосредственной близости от населенных пунктов, что сразу же улучшило обстановку в войсках. 3 января дивизия получила пополнение из 50 танков.

Бои в период со 2 по 7 января на Малой Куберле и с 7 по 10 января вокруг Кутейникова и северо-западнее вдоль Сала распались на ряд отдельных стычек. И вновь боевые группы дивизии оказались оторванными друг от друга на расстояние до 30 километров, что значительно затруднило совместное проведение операций. Невозможно достичь успеха без постоянной перегруппировки сил и сосредоточенного применения бронетехники. Кроме того, легкие артиллерийские батареи, зенитные батареи (используемые для наземных действий), батареи орудий на механической тяге и штурмовых орудий должны были обычно придаваться отдельным боевым группам, так как пехота сама по себе не имела эффективных противотанковых средств.

Изменился характер боев. Теперь дивизия действовала не в одиночестве. Кроме того, уменьшились опасения, что Верховное командование отдаст дивизии приказ удерживать некую позицию до последнего. Разумеется, росло ощущение, что корпус получит указание избегать окружения. Такая опасность по-прежнему сохранялась. На территории между Салом и Доном, не защищенной германскими войсками, противник продвигался все дальше, обходя таким образом корпус с севера. Тем не менее, фронтальное наступление ослабевало. Наступая, русские так быстро захватывали территорию, что начали страдать от проблем со снабжением, как и все стремительно наступающие войска на русском театре войны. Русские пехотинцы, не имея поблизости деревень для отдыха, перед атаками вынуждены были ночевать прямо на подготовленных позициях, что несколько ослабляло их силы. Нарушилось снабжение горючим и запчастями для танков, поскольку нужны были грузовики. От недостатка продовольствия они не страдали, так как захватили множество немецких складов.

При таком характере боевых действий у меня больше не было возможности проводить каждый день на главных участках боев. Управление операциями обычно требовало моего присутствия на полевом КП, но мне удавалось ежедневно посещать один-два таких участка.

Хотя войска вели бои практически без передышки, им требовалось несколько часов отдыха в каком-нибудь доме, либо в грузовиках на марше, либо на более спокойном участке фронта. Их командирам тоже приходилось как-то выкраивать время для отдыха. В Котельникове я жил со своим адъютантом в довольно неуютном доме, принадлежавшем типовому государственному хозяйству, где домашнюю работу выполняла пожилая калмычка. Мы находились в калмыцких степях. В Ермакове у меня тоже был маленький домик, в котором мне удалось провести две или три спокойных ночи подряд. Начальник оперативного отдела имел привычку будить меня по любому важному вопросу. Для меня не составляло труда стряхнуть с себя сонливость и быть таким же бодрым, как и днем. Стоило вновь прилечь, и я мгновенно засыпал. До чего же мало надо человеку, который постоянно сталкивается лицом к лицу со смертью! Нужен сон, укрытие от холода, еда – и ничего более.

Я засыпал в маленьких хатах, где всегда имелась так называемая сталинская кровать – железная койка. Практически каждое утро, даже если отсутствовал всю ночь, я принимал холодный душ в резиновой ванне, после чего был завтрак с крепким чаем. В тех редких случаях, когда мне приходилось быстро покидать свой КП, я никогда не бросал свой багаж.

Так как я обычно возвращался на полевой КП, мне всегда удавалось там погреться часа два-три, будь то днем или ночью. Жестокий холод можно вынести, пока знаешь, что сможешь где-то отогреться. А если такой перспективы нет, как это случилось с нашими войсками на русском фронте, то холод может превратиться в ужас.