Наталья Лебина - Повседневная жизнь советского города - Нормы и аномалии. 1920–1930 годы.

К началу XX столетия в Петрограде сложилась довольно определенная структура жилья, соответствовавшая уровню развития градостроительной и коммунальной техники, а также отражавшая социальную стратификацию населения. В представлении горожанина «дом» ассоциировался с индивидуальным жилищем, наличие которого считалось нормой повседневной жизни. Бездомный человек в ментальной традиции — всегда девиант и маргинал. Размер же «дома» и его вид определялись экономическими факторами. В столице существовал рынок жилья с характерными для него процессами купли-продажи и найма-сдачи.

События октября 1917 г. — несомненно значимое явление в истории российской цивилизации, хотя бы уже с той точки зрения, что они во многом расшатали сформировавшееся в ментальности городского жителя устойчивое представление-норму — «дом». Во многом это оказалось связанным с введением прямого внеэкономического нормирования жилья в системе новой государственности. В основу норм жилища изначально был положен классовый принцип, идея которого сводилась к улучшению бытовых условий неимущих слоев населения посредством «квартирного передела». Механизм его осуществления был предложен Лениным уже в октябре 1917 г. в работе «Удержат ли большевики власть?»

«Квартирный передел» начался в Петрограде весной 1918 г. и явился способом вторжения в частное пространство граждан и их приватную жизнь. Наступление на жилищные права квартировладельцев велось в соответствии с решением Петросовета от 1 марта 1918 г. Новая власть считала возможным оставить «буржуям» — не только предпринимателям, заводчикам, банкирам и т. д., но и ученым, инженерам, врачам, писателям — по одной комнате на каждого взрослого и еще одну на всех детей. Богатой считалась, по словам Ленина, «всякая квартира, в которой число комнат равняется или превышает число душ населения, проживающих в этой квартире» [381] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 380–381. .

Излишки площади предполагалось заселять пролетариями. Первоначально рабочим давали жилье в пустующих квартирах. Однако власти не утруждали себя сбором сведений, где в это время находился истинный квартировладелец и почему он в данный момент не живет в своей квартире. Трехмесячное отсутствие являлось оправданием вторжения в жилье, объявления его «бесхозным», «пустующим», а значит, предназначенным для заселения. Имущество, находившееся в квартире, описывалось и разделялось между въезжающими. Об этом свидетельствуют так называемые «мебельные дела», хранящиеся в фонде Откомхоза Петросовета.

Интересы бывших владельцев квартиры и вещей во внимание практически никогда не принимались. В такой ситуации оказался в декабре 1920 г. генерал А. С. Потапов. В декабре 1917 г. он был отправлен большевистским народным комиссариатом иностранных дел в командировку в Китай и США. Вернувшись в Петроград, Потапов обнаружил в своей квартире на Каменноостровском проспекте в доме 26/28 непрошенных жильцов, активно пользовавшихся его вещами. С трудом после вмешательства представителя Наркоминдела в Петрограде, зафиксировавшего в своем письме, что «деятельность Потапова признана Советской властью крайне полезной», генералу удалось вернуть себе часть личного имущества и недолго пожить в собственной квартире до переезда в Москву [382] ЦГА СПб. Ф. 4304. Оп. 1. Д. 1135. Л. 13. .

После появления в августе 1918 г. всероссийского декрета «Об отмене прав частной собственности на недвижимое имущество» комиссии по уплотнению занялись дележом жилищ, из которых его истинные хозяева пока еще не собирались выезжать. Основанием для этого являлась гипотетическая доходность жилья. Она не должна была превышать определенный предел. В противном случае недвижимость могла быть полностью или частично конфискована. Нормирование жилищного пространства на короткий период приобрело материальное выражение.

Владельцам жилья предлагали покинуть его для передачи площади людям, более ценным в социальном отношении. Именно под этим предлогом из собственной квартиры в том же доме 26/28 в декабре 1918 г. должен был быть выселен бывший служащий Первого Российского страхового общества В. Б. Цеханович-Левкович с женой и двумя детьми. Площадь, принадлежавшая семье Цехановича-Левковича, как указывалось в письме районного жилищного отдела от 30 ноября 1918 г., «…предназначена для селения в нее служащей отдела местного совета Флеровой, так как означенный дом предназначен Исполнительным комитетом и местным советом… для отделов Совета и служащих в нем» [383] ЦГА СПб. Ф. 4304. Оп. 1. Д. 1137. Л. 24. . Законный владелец жилья попытался оказать сопротивление и не выехал по первому требованию. 19 декабря 1918 г. он был выдворен с помощью представителей военной комендатуры. Случай Цехановича достаточно типичен для первого года существования большевистского режима.