Андрей Аникин - Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса

Нет сомнения, что в социалистической плановой экономике научные методы руководства с использованием математических моделей и методов могут применяться наиболее эффективно и плодотворно.

Советские ученые уделяют пристальное внимание изучению тех экономико-математических работ западных специалистов, в которых преобладают элементы конкретного познания народнохозяйственных процессов. В таких работах решаются задачи повышения уровня управления экономическими комплексами, рациональной организации производства, материального снабжения, сбыта.

Самым дискуссионным в области экономико-математических методов является вопрос о применении математики в теоретических исследованиях по политической экономии, где ставится цель вскрыть коренные качественные, социально-экономические закономерности данной общественной системы, будь то капитализм или социализм. Математика является методом и орудием познания, подобно логике, абстракции, эксперименту. Сама по себе она нейтральна, как нейтральны, скажем, электронно-вычислительные машины. В основе теоретического экономического исследования всегда лежит мировоззренческая концепция, которая определяет качественный анализ, предшествующий всякому применению математики, формулирующий условия и ограничения задачи. Марксистское экономическое исследование отличается от немарксистского независимо от того, используется ли в том и в другом математика. Вопрос о ее использовании определяется научной целесообразностью.

Следует напомнить, что К. Маркс считал применение математики в экономической теории возможным и целесообразным. Многие количественные закономерности в теории Маркса выражены с помощью алгебраических формул, заключающих в себе чаще всего прямую и обратную пропорциональность. Известно высказывание Маркса о том, что наука лишь тогда достигает совершенства, когда ей удастся пользоваться математикой. [173] См. «Воспоминания о Марксе и Энгельсе». М., Политиздат, 1956, стр. 66. В 1873 г. Маркс писал Энгельсу, что считает возможным путем математической обработки надежного статистического материала об экономических циклах «вывести… главные законы кризисов». [174] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 33, стр. 72. Речь здесь, разумеется, идет не о причинах кризисов, а о закономерностях их движения.

Математизация всех областей знания и развитие кибернетического, системно-информационного подхода неизбежно оказывают большое влияние на экономическую науку.

Германия дала человечеству Маркса. Но если при создании нового мировоззрения Маркс опирался на немецкую классическую философию, то немецкая политическая экономия мало что могла ему дать. В 1859 г. Фридрих Энгельс писал: «Немцы давно уже доказали, что во всех областях науки они равны остальным цивилизованным нациям, а в большей части этих областей даже превосходят их. Только среди корифеев одной науки — политической экономии — не было ни одного немецкого имени. Причина этого понятна. Политическая экономия есть теоретический анализ современного буржуазного общества и предполагает поэтому развитые буржуазные отношения, отношения, которые в Германии в течение столетий… не могли возникнуть». [175] К. Маркс и Ф. Энгельс . Соч., т. 13, стр. 489.

От XVIII в. немецкая политическая экономия унаследовала камералистику — возникший в средневековых университетах метод описательного изложения всей суммы общественных наук с упором на теорию и практику управления государством. Официальной экономической доктриной был меркантилизм — даже тогда, когда в Англии и во Франции он давно приказал долго жить. В начале XIX в. в Германии укореняются идеи Смита и в результате возникает своеобразная смесь смитианства со старомодной камералистикой.

Это — период бурных политических событий и экономических преобразований. Наполеоновское завоевание приводит в королевствах и княжествах, составлявших Германию, к ломке феодальных отношений. Отменяется личная зависимость крепостных. Распадаются городские ремесленные цехи. В ряде германских государств, особенно в Пруссии — самом крупном из них, к власти приходят буржуазные реформаторы, готовые кое в чем следовать примеру Англии и Франции. Но и после наполеоновских войн Германия оставалась экономически отсталой и политически раздробленной страной. Князья и помещики сумели использовать патриотический подъем борьбы с иноземными захватчиками в своих интересах. Восторжествовала реакция, сила которой казалась несокрушимой до самого 1848 г., потрясшего Германию, как и всю Европу.