Штефан Палош: Китайское искусство целительства. История и практика врачевания от древности до наших дней

Каждый, кто ожидал чудесного исцеления, бывал горько разочарован, если он проходил курс исключительно традиционного лечения. В качестве примера приведем выдержку из автобиографии президента Академии наук КНР Го Можо, который также изучал и современную медицину в Японии.

«Мой отец кое-что знал о китайских методах врачевания, хотя он и не был подготовленным врачом. Он полагался на свой здравый смысл и практический опыт и приобрел таким образом значительные знания о медицине и лекарствах. Каждый раз, когда он осматривал больного, он не исследовал у него пульс, не упоминал о магических теориях или об инь и ян и пяти элементах. Он изучал выражение лица пациента, спрашивал его, как тот себя чувствует, велел показывать язык, чтобы увидеть, обложен он или нет, и измерял температуру. В нашей деревне не было подготовленного врача, так что, несмотря на то что у моего отца не было вывески у входа, к нему приходило большое число пациентов, большинство из которых он лечил, назначая лекарства. Жители деревни все без исключения почитали моего отца, как спасителя их жизней. Наш дядя часто подтрунивал над ним по этому поводу, называя его «великим чудодейственным доктором».

Когда я вернулся из-за границы, я заболел брюшным тифом, мой отец привычно приготовил приятное на вкус лекарство и назначил его мне. Всякий, кто заболевал в нашем доме, лечился одним из лекарственных средств моего отца. Только на этот раз моя болезнь, казалось, была настолько серьезной, что даже отец не знал, что делать. Поэтому он вызвал квалифицированного китайского врача Сун Сянчжэня, который жил в соседней деревне.

Доктор Сун Сянчжэнь был сю-цай (что означает «необыкновенно одаренный», этот титул в дореволюционном Китае получали при сдаче официальных экзаменов на местном уровне). Он не местный, прибыл из Люхуаси. Я знал, что он был сиротой и приехал, чтобы поступить на работу в качестве помощника аптекаря. Аптекарь обратил внимание, что его помощник имеет хорошие способности к наблюдению, и взял его в ученики. Он научил Суна читать, после чего приступил к его фактическому обучению. Позднее тот женился на дочери аптекаря. И было вполне естественно, что Сун теперь зарабатывал на хлеб в качестве знатока искусства врачевания. Его репутация медика базировалась не столько на его знаниях как специалиста, сколько на том багаже, который он создал сам. Его положение в ученой иерархии было подтверждено титулом сю-цай. Деревенские жители не любили обращаться к нему, вероятно, потому, что боялись, что он запросит слишком большую плату.

Мой отец был большим другом Суна, и хотя он не особенно верил в его выдающиеся способности врача, все же он проконсультировался с ним по поводу моей тяжелой болезни с тем, чтобы узнать мнение специалиста.

Что касается диареи, от которой я страдал, доктор Сун сказал, что этот недуг относится к категории инь; по его мнению, жар, кровотечение из носа и другие симптомы относились к «внешним». Первое, что необходимо было сделать, это вылечить «внутреннюю» болезнь, а затем уже «внешнюю». Он также выписал рецепт и назначил лекарства. Диагноз был поставлен на второй день вслед за моим возвращением домой. Температура немного снизилась, что было вполне естественно, так как в случаях тифозных заболеваний она всегда бывает ниже в первой половине дня и повышается к вечеру. Накануне вечером я терял сознание; температура у меня, должно быть, поднялась до 104 градусов (по Фаренгейту). Моя тетя заваривала назначенное лекарство. Мой дядя также ухаживал за мной, и, пока готовился лекарственный отвар, он давал советы тете, как не переварить его и в то же время сделать очень насыщенным.

Мне пришлось выпить целую бадью с горячим и густым снадобьем. Едва только я это сделал, как почувствовал его действие. Вся слизистая оболочка потемнела, на слизистой оболочке моего рта, языка, глаз и носа не осталось ни единого светлого пятнышка. В то же самое время в моих легких возникло воспаление. Я орал как ненормальный: «Я хочу лечь на землю!» Я не желал больше спокойно лежать в своей постели и все пытался лечь на пол. Даже потеряв сознание, я продолжал кричать, чтобы меня положили на землю. Все, кто слышал меня, были в панике, и вся семья была в ужасе. Доктор Сун выглядел так же беспомощно, как и мои отец и дядя. Похоже, было слишком поздно приглашать другого врача из города, поскольку я, скорее всего, умер бы до его прибытия. Однако пока что было слишком рано говорить о смерти, поскольку я еще дышал. Но что-то нужно было сделать, тогда послали за магом, чтобы тот изгнал из меня беса. Позднее мне сказали, что над моим ложем был убит петух, а его сердце вырезано и положено на мое сердце, с какой целью – не знаю. Затем мне давали всевозможные пилюли. Было испробовано все.