Андрей Квакин - Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути

Ключников сказал, что моя постановка вопроса вызывает с его стороны вопрос, что желает иметь сов[етское] правительство]: «Новый мир», издаваемый под другим заглавием и другой группой людей, или независимую сменовеховскую газету. Если газета будет «Новым миром», т. е. будет допущать все мероприятия сов[етского] пра[вительства], то, кто бы ни стоял во главе ее, она очень скоро утратит влияние. Если же газета будет позволять себе иметь свое собственное суждение по различным мероприятиям правительства, иногда иное, чем мнение сов[етского] пра[вительства], то с газетой будут считаться, как с независимым демократическим органом, и в такой орган могут без большой внутренней ломки и без страха за свою политическую репутацию[зачеркнуто – смогут. – А. К. ] переходить сотрудники «Последних новостей» и подобные им элементы эмиграции.

Ключников предпочитает издавать газету несколько левее «Последних новостей» и не вполне советскую. Таким путем вокруг этой газеты соберется, как он думает, и некоторая интеллигентско-литераторская группа и те массовые элементы из эмиграции, которые, будучи склонны к приятию советской власти, будут в то же время солидарны с «Накануне» в критике отдельных мероприятий этой власти.

По-моему же, это означало бы, что мы за наш счет создаем за границей, и стало быть, и в России, оппозиционную по отношению к сов[етскому] правительству] буржуазно-демократическую партию с руководящим штабом, газетой <���…>. От того, что в этой партии (с ее ЦК и в редакции ее газеты) рядом с Ключниковым и Потехиным будут Милюков и его соратники, для нас никакой пользы нет, а только один вред. Правда, Ключников повторяет на каждом шагу, что они никакой партии создавать не хотят, что они, пожалуй, гораздо ближе к нам, чем нынешняя редакция «Накануне», и что их способ ведения газеты является только тактическим приемом. По логике событий сильнее желаний людей, и если бы даже Ключников говорил вполне искренно (чему я не верю), то все равно получился бы тот результат, о котором я писал выше.

Захотел я, наконец, выяснить и еще один вопрос, кто будет руководить газетой в случае перехода ее к ним после их отъезда в Россию? Ключников и Потехин отразили полную уверенность в том, что им за 1–2 месяца удастся сколотить здесь такую литературную группу, которая свободно сможет вести газету и без них. Когда я выразил в этом сомнение и попросил назвать мне фамилии, они смогли назвать только одного Устрялова. По их мнению, он в своих последних статьях отказался от своей буржуазной идеологии и приблизился к ним. Они не сомневаются, что если бы он приехал в Берлин и поговорил с ним, то стал бы окончательно их полным единомышленником. Мне кажется, что для нас вряд ли приемлема перспектива передачи газеты в единоличное распоряжение газеты правого сменовеховца Устрялова. Когда я высказал это им, они попробовали уже более робко назвать парижского сотрудника «Накануне» Ф. Кудрявцева. Это, конечно, еще менее деловое предложение. Кудрявцева я лично знаю. Это человек с большими фактическими знаниями в области прошлой и нынешней мировой политики; он хорошо знаком с восточным вопросом, в частности, является исключительным знатоком Ближнего Востока, но это человек без широкого политического горизонта, без журналистского темперамента и любящий сам писать очень много и длинно. Эти качества делают его негодным редактором. Да он таким никогда и не был. Если Устрялов не подходит политически, то Кудрявцев не годится как редактор с чисто технической точки зрения, не говоря уже о том, что он, по-видимому, не проделал своей эволюции всего того пути, который проделали другие сменовеховцы, и не сжег еще всех своих кораблей. Других же имен К[лючников] и П[отехин] назвать не могли за неимением таковых.

Таким образом, если решение ЦК останется в силе, то перед нами будет один или другой результат: или К[лючников] и П[отехин] остаются за границей и создают оппозиционную сменовеховскую партию, или они уезжают, как это до сих пор решено ими, в Россию, и тогда газета прекращается за неимением руководителя.

Мне хочется думать, что ЦК свое решение изменит. Ключников и Потехин о решении ЦК не знают и не надеются, чтобы оно было вполне благоприятно для них. На возвращение им газеты они, во всяком случае, не надеются.

Поэтому они ищут другого выхода из создавшегося положения, выхода, который удовлетворил бы их, оставляя газету в руках нынешней редакции.

Их предложение сводится к тому, чтобы газета «Накануне», как начатая совместно, была закрыта и чтобы нынешняя редакция начала издавать газету под другим заглавием. Они, правда, понимают, что ликвидация газеты и организация новой связана с большими расходами, и поэтому не требуют фактической ликвидации и хотят лишь, чтобы в одном из номеров «Накануне» и от их имени и от имени новой редакции было сообщено, что газета «Накануне» была задумана и организована ими сообща, что в дальнейшем они, оставаясь политическими единомышленниками, разошлись в понимании задач газеты и способа ее ведения, что, поэтому, они решили прекратить совместную работу, К[лючников] и П[отехин] уезжают в Россию для руководства новым журнальным предприятием («Новая нива»), которое они будут вести согласно своему пониманию задач современного журнала; остальные же будут продолжать издание газеты в Берлине, но так как с названием «Накануне» связаны и имена Ключникова и Потехина, и так как читатели и впредь могли бы считать их ответственными за весь характер газеты, то, во избежание этого, газета не будет впредь называться «Накануне», а с такого-то числа получает новое название такое-то.