Андрей Квакин - Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути

«п. 26. о «Накануне» (письмо Крестинского).

Принять предложение тов. Сталина» [310].

По этим документам, сохранившимся в делах большевистского руководства, можно проследить отслеживание на высшем уровне большевиков конфликта в редколлегии газеты «Накануне», возможности использования его в своих политических интересах. Для того чтобы смягчить негативную реакцию от двух его попыток отстранить Ю. В. Ключникова и Ю. Н. Потехина от руководства «Накануне», а главное, отвести удар от себя, Н. Н. Крестинский поспешил откреститься от действий членов редколлегии газеты и представил данные действия своих подопечных как стихийные, самостоятельно возникшие под влиянием действий Ключникова и Потехина. С целью переубедить членов большевистского руководства в их отношении к конфликту сторон в редакции газеты «Накануне» советский полпред Н. Н. Крестинский пишет пространное письмо, по сути дела навязывая собственную точку зрения:

«Крестинский. Бад Киссинген. 9 сентября 1922 г.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

ПРОСЬБА, НЕСМОТРЯ НА ДЛИНУ, ДОЧИТАТЬ ДО КОНЦА ЧЛЕНАМ ЦК: СТАЛИНУ, ЛЕНИНУ, ТРОЦКОМУ, КАМЕНЕВУ, ЗИНОВЬЕВУ, РЫКОВУ, ТОМСКОМУ, РАДЕКУ, БУХАРИНУ; и т.т.: УНШЛИХТУ, ЧИЧЕРИНУ, СТЕПАНОВУ и УСТИНОВУ.

Дорогие товарищи,

Вчера вечером приехал ко мне в Киссинген т. Устинов с постановлением Политбюро о газете «Накануне» для того, чтобы совместно обсудить, как провести это постановление в жизнь.

Проведение в жизнь этого постановления сопряжено с такими политическими и практическими трудностями, что я считаю себя вынужденным просить ЦК еще раз обсудить этот вопрос.

Когда я за несколько дней до отъезда писал ЦК о происшедшем в ред[акции] «Накануне» перевороте, я ввиду прежних постановлений ЦК и отсутствия возражений ЦК на мои доклады о накануневцах не допускал ни на одну минуту, что ЦК вмешается в это дело в пользу Ключникова и Потехина, и поэтому в том письме я не давал никакой оценки обеих групп накануневцев. Сейчас, ввиду принятого Центральным Комитетом решения, основанного, по моему глубокому убеждению, главным образом на одностороннем освещении находившихся в Москве Ключникова и Потехина, я изложу всю историю «Накануне».

В феврале месяце я получил постановление ЦК приступить к ликвидации «Н[ового] мира» и к организации в Берлине на время Генуэзской конференции сменовеховской газеты. Я вступил в переговоры с Ключниковым, выступавшим от имени парижской группы «Смены вех», и предложил ему организовать газету совместно с берлинскими сменовеховцами. В то время у меня уже были сообщения тов. Степанова о том, что Ключников не вполне порвал свои старые связи и что решительно выступать против правых он не будет. Лично на меня он произвел впечатление очень энергичного и не глупого, но карьеристичного, неискреннего и политически мало содержательного человека, о чем я тогда же писал ЦК. Для того чтобы обезвредить правые уклоны Ключникова, мы предполагали создать паритетную редакцию из парижан и более надежных берлинцев, сделав главными редакторами Ключникова и Дюшена, и, кроме того, ввести в состав редакционно-издательской группы полковника Б. И. Солодовникова. Солодовников – это бывш[ий] правый с-р и колчаковец, очень активно и скверно боровшийся против нас на Урале и в Сибири, но затем уже в эмиграции открыто перешедший на нашу сторону, известный всей военной эмиграции, как активный противник врангелевцев. Этот Солодовников являлся главным организатором и негласным секретарем редакции издаваемого нами в Берлине (не под нашей, конечно, фирмой) теоретического военного журнала «Война и мир». Он был давно уже связан с нами, и его голос обеспечивал бы нам формальный перевес внутри редакции при решении спорных вопросов.

Ключников возражал против того, чтобы вторым редактором был Дюшен, сотрудничавший некоторое время в «Н[овом] мире», и категорически отвел Солодовникова, заявив, что эмиграция смотрит на Солодовникова уже как на служащего у соввласти, и поэтому его участие даст основание считать газету не независимой.

Внутри же своей группы, а также Кирдецову и Дюшену он говорил, что считает невозможным допускать слишком близкий контроль над газетой через специально поставленного внутри газетного аппарата человека.

Я не желал разрывать с Ключниковым из-за Солодовникова, которого вовсе не считал абсолютно надежным и вполне своим человеком, и поэтому уступил ему по обоим пунктам, не введя в газету Солодовникова, изменив на посту соредактора Дюшена Кирдецовым. В то время все участники вновь созданной редакции надеялись, что они легко сработаются, так как идейных разногласий, казалось, между ними не было.