Андрей Квакин - Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути

В 1920-е годы диалог был особенно заметным и поэтому казался блюстителям идеологической чистоты в Совдепии и в белоэмиграции чрезвычайно опасным явлением. Так, в журнале «Большевик» за 1924 г. читаем: «Заграничная контрреволюция в настоящее время усиленно ищет себе союзников на легальной советской арене, перетасовывая и подновляя для этой цели свои практические лозунги и теоретические платформы. Социальное назначение вдохновителей «России» в том и заключается, что они играют роль как бы «русских агентов» этой обновляющейся эмиграции» [282]. Такая оценка сменовеховского журнала «Россия», издаваемого под редакцией И. Г. Лежнева в Петрограде, во многом наглядно показывает сложность выпуска данного издания в условиях идеологический диктатуры большевиков в «вольные» 1920-е годы. Российские сменовеховцы были вынуждены отмежевываться от своих эмигрантских идеологических корней, постоянно повторяли, как заклинания, слова о независимости и политической самостоятельности. Наверное, именно это обстоятельство вводит в заблуждение и некоторых современных исследователей. Так, современный историк журналистики О. П. Федорова считает, что авторы журнала «Россия» «не хотели считать себя единомышленниками бывших активных антисоветчиков и эмигрантов, хотя их идейные позиции были близки заграничным идеологам сменовеховства» [283]. Однако уже приведенные и многие другие документы говорят именно о том, что редакция «России» считала себя единомышленниками с эмигрантскими сменовеховцами. И. Г. Лежнев в письме Е. Д. Зозуле из Петрограда 13 февраля 1922 г. сообщал о начале выхода журнала: «Выход в свет журнала «по независящим причинам» несколько затянулся, но теперь уже почти все рукописи собраны (получены даже статьи из Парижа от «Смена вех»)… Все написали лучшее, что могли. Получилось, кажется, очень интересно» [284].

И. Г. Лежнев позже признавался, что «журнал сперва обещал сформировать новую идеологию, а затем пытался выполнить это обещание. Уже в передовой № 1 «Новая Россия» в марте 1922 года сообщалось о том, что старая идеология сгорела в огне революции и нужно создавать новую» [285]. В берлинской газете «Накануне» эта мысль питерских сменовеховцев была поддержана: «Старая идеология сгорела в огне революции, испепелилась, рассыпалась прахом. Нужна новая идеология, творческий синтез старого с новым. Все оказались виновными, и все обанкротились. Эти простые и веские слова имеют особую поучительность для нас, оторванных от родины эмигрантов. Мы все привыкли к формуле они виноваты. Но вот приходит книга журнала из России, и первое, на чем останавливается внимательная мысль, – это отсутствие деления на «мы» и «они». Все равно виноваты, все одинаково обанкротились, – сурово напоминают нам оттуда. И тем напряженнее следишь за мыслью и выводами «Новой России» [286].

Сам И. Г. Лежнев подчеркивал особую направленность в позиции редактируемого им журнала: «Объединившиеся здесь публицисты и писатели стояли на позиции сотрудничества с советской властью в деле хозяйственного и культурного подъема страны после разрухи войн – империалистической и гражданской… Для большей эффективности журнал выдвинул лозунг о самостоятельной роли интеллигенции в государственных делах…» [287]К осени 1923 г. было намечено начать печатать данный журнал в Берлине, имея редакцию по-прежнему в России, с тем чтобы некоторая часть тиража оставалась в российском зарубежье, а остальной тираж ввозился бы в СССР. План этот осуществить не удалось, по сведениям И. Г. Лежнева, лишь ввиду развившейся к осени 1923 г. в Германии инфляции [288].

Но наверное, были не только экономические причины прекращения сменовеховской издательской деятельности и в СССР, и в рассеянии. В первую очередь необходимо назвать отказ большевистского руководства от провозглашенных идей, целей и задач так и не осуществленной «новой экономической политики». Свертывание «нэповских» лозунгов по мере утверждения административно-бюрократической системы делало совершенно ненужными «диктатуре пролетариата» идеи «Смены вех».

Практически с самого начала существования «Смены вех» как общественно-политического течения оно находилось под пристальным вниманием высшего большевистского руководства и рассматривалось чрезмерно утилитарно. Например, сменовеховцев (нововеховцев) активно использовали на международной арене. Хорошо известен факт, что по рекомендации В. И. Ленина профессор международного права Ю. В. Ключников был приглашен в качестве эксперта советской делегации на Генуэзскую конференцию 1922 г. [289]. Обнаруженные недавно в архиве документы свидетельствуют о том, что планы использования сменовеховцев в своих интересах были у большевистских руководителей уже накануне Вашингтонской конференции 1921–1922 гг.: