Герберт Фейс - Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

В этом послании, как было указано ранее, Черчилль заметил, что зоны оккупации были довольно поспешно очерчены в Квебеке в сентябре 1944 года, когда все предполагали, что армии генерала Эйзенхауэра совершат мощное вторжение в Германию. Прочитанная вами книга показала, что на самом деле восточные зоны устанавливались за много месяцев до этого, а в Квебеке лишь было заключено официальное соглашение.

Премьер-министр писал, что он готов твердо придерживаться распределения зон. Но он не хотел, чтобы союзные части «…где-нибудь были отброшены каким-либо грубым распоряжением местного русского генерала». Этот вопрос следует уладить с помощью соглашения между правительствами. Наступление может подождать – и тут премьер-министр сказал самое главное – до создания Союзной контрольной комиссии в Германии и до тех пор, пока русские не согласятся поделиться запасами продовольствия, сосредоточенными в их зоне оккупации, с остальными зонами.

Письмо, которое Эйзенхауэр отправил Маршаллу 23 апреля после того, как премьер-министр поднял этот вопрос, объясняет, почему ему было разрешено приостановить наступление и почему тревожился Черчилль. Вот что говорится в части, относящейся к этому вопросу:

«Я не совсем понимаю, почему премьер-министр столь решительно настроен смешивать политические и военные соображения в попытке установить процедуру взаимодействия с русскими во время встречи. Моя первоначальная рекомендация, представленная на рассмотрение Объединенного комитета, была проста и, как я полагал, разумна. Составляя это предложение, я больше всего беспокоился, что русские смогут дойти до Датского полуострова прежде, чем мы сумеем пробиться к Эльбе, и хотел выработать такую формулу, чтобы они по моему требованию освободили этот регион. Единственная территория, на которой мы окажемся в русской оккупационной зоне, сейчас удерживается американскими войсками. Я не думаю, что русские, повинуясь одному лишь капризу, потребуют немедленно вывести оттуда наши части…»

Трумэн, для которого этот спорный вопрос оказался новым, последовал совету Объединенного совета начальников штабов. 23 апреля он представил на рассмотрение Черчилля ответ, подготовленный группой начальников штабов, который они оба отправят Сталину. В нем предлагалось, чтобы наши части в Австрии и Германии отступили к своим зонам, как только позволит военная ситуация. Предлагалась следующая процедура занятия зон, которой должны следовать вооруженные силы трех стран: каждый командующий, готовый ввести войска в какую-либо часть своей зоны, занятую другими союзными частями, должен сообщить своему правительству, на какой сектор он нацелен. Его правительство должно проконсультироваться с двумя остальными, чтобы выпустить необходимые инструкции по эвакуации населения и занятию зоны частями той страны, которой принадлежит зона.

Черчилль возразил, что эта процедура может дать русским возможность в любой момент оттеснить американские и британские войска в их оккупационные зоны, невзирая на военную обстановку. Последовала еще одна дискуссия, в ходе которой Трумэн по совету Объединенного совета начальников штабов одобрил большую часть изменений, на которых настаивал Черчилль. Однако он настаивал, чтобы в деле урегулирования любых важных вопросов Эйзенхауэр опирался на решения Объединенного комитета, а не гражданских глав государств. 27 апреля Черчилль представил на рассмотрение Сталину исправленный проект процедуры, и в тот же день Трумэн подтвердил свое согласие с эти документом. В проекте предлагалось, чтобы, пока война продолжается, границы между войсками трех союзников определялись командующими, которые руководствуются оперативными соображениями. Сталина уведомили о полученных Эйзенхауэром инструкциях, касающихся поведения армий при встрече друг с другом (остановиться там и тогда, где они встретятся); и о расположении его сил после окончания военных действий в этом регионе (в соответствии с требованиями военного времени, невзирая на границы зон). Одновременно Сталина попросили дать такие же инструкции советским командующим. В послании утверждалось, что после окончания военных действий следующей задачей должно быть формирование союзных контрольных комиссий в Берлине и Вене и перегруппировка сил союзников с целью занятия ими своих оккупационных зон. В том случае, если не будет выработано никакого официального механизма капитуляции, а премьер-министр заметил, что его, по-видимому, не будет, он предложил правительствам создать эти комиссии незамедлительно и поручить им составить подробные соглашения по перегруппировке сил в их зонах.