Майкл Карлей - 1939. Альянс, который не состоялся, и приближение Второй мировой войны

Полковник Юзеф Бек был польским министром иностранных дел и главным помощником маршала Юзефа Пилсудского, лидера польских националистов, который умер в 1935 году. Бек начал свою карьеру во время Первой мировой войны простым солдатом, но после войны стал все быстрее продвигаться на дипломатической службе и в 1932 году стал министром иностранных дел. Как и Пилсудский, Бек был из польских националистов, которые надеялись на возрождение Польши в качестве великой державы, каковой она была в XVI и XVII столетиях. Однако все их усилия были безуспешны, и эти неудачи сделали польских националистов раздражительными и вспыльчивыми. Они все время пытались вести государственные дела таким образом, будто Польша являлась великой державой — опасное поведение в 30-е годы, на фоне усиливающейся Германии, у которой все больше пробуждался хищнический аппетит. В конце 30-х Бек стал все больше склоняться на сторону Германии, что и привело Польшу к конфронтации с Советским Союзом. По существу, польское правительство попыталось проехаться на спине тигра и в конце концов не удержалось на ней. И если бы Польша в это же время окончательно испортила отношения со своим вторым великим соседом — Россией, это ввергло бы ее в настоящую опасность.

Бек был темной лошадкой почти для всех в Европе. Французы и англичане не доверяли ему и это чувство было единодушным. В личной жизни он был этаким высокомерным денди со склонностью к питью и прекрасному полу. Литвинов считал его нацистским прихвостнем. Тем не менее, если уж Советский Союз придерживался политики коллективной безопасности и более тесных отношений с Францией, ему приходилось время от времени делать попытки улучшить отношения и с поляками. Ибо советское руководство знало, что Польша была одним из главных источников осложнений в рамках франко-советского договора о взаимопомощи. Бек не отвечал на советские инициативы. А польская оппозиция коллективной безопасности и польские заигрывания с нацистской Германией в наибольшей степени раздражали советских и французских дипломатов и в итоге привели в сентябре 1939 года к исчезновению самой Польши.

На встрече с британским послом 24 сентября Бек сказал, что Польша не собирается «связывать себе рук» в отношении Тешина; «у нее нет никаких воинственных намерений, но она не может согласиться с тем, что германские требования будут удовлетворены, а Польша не получит ничего». Говоря другими словами, Бек заявил, что не собирается предоставлять Германии исключительных прав при растаскивании Чехословакии. Во всяком случае, добавил Бек, беспокоиться тут не о чем, потому что чешское правительство уже заявило устно польскому посланнику в Праге, что оно в принципе согласно уступить Польше упомянутые территории. Поляки пользовались и другими способами доведения своих намерений до сведения Парижа: когда французский военный атташе обратился за сведениями о передвижении германских войск, его коллега сведений не дал, учитывая позицию Франции относительно Тешина. Если Германия войдет в Чехословакию, добавил этот офицер, Польша воспользуется всеми преимуществами ситуации и будет действовать в своих собственных интересах.

Французский посол в Варшаве, Леон Ноэль, сообщал, что в польском правительстве возникли острые разногласия по тешинскому вопросу между умеренными и твердолобыми. Пока умеренные одерживают верх, говорил Ноэль, и чтобы не допустить победы сторонников жесткой позиции, Франции следует уговорить чехов принять польские требования. Однако чехи могли возлагать надежды на то, что действия Польши вызовут советскую интервенцию, что в свою очередь бросит Польшу в германский лагерь и приведет к «войне идеологий», в которой на стороне Германии примет участие Италия. Кулондр не соглашался с доводами Ноэля: если Польша собирается атаковать Чехословакию, она должна была заранее согласовать это с Германией, тогда советская интервенция будет только ответным ходом. Что касается Италии, то советские действия скорее отпугнули бы ее от участия в войне. Бонне, несмотря на доводы Кулондра, был готов выступить в качестве посредника и убеждать чехов отдать Тешин, если Польша согласна «примкнуть к другому лагерю». 98

Пока разыгрывался этот бездарный спектакль, Кулондр 24 сентября рекомендовал Парижу незамедлительно начать штабные переговоры с Советским Союзом и три дня спустя повторил свои рекомендации. Хотя чиновники с Кэ д`Орсе поддерживали рекомендации Кулондра, замначальника французского генштаба генерал Кольсон не желал видеть, как Красная армия начнет развертывать свои позиции на польской границе, пока Польша все еще не решила, какой стороны придерживаться. Но в самый напряженный момент кризиса, 28 сентября, Бонне послал Кулондру отрицательный ответ: предполагался только обмен информацией между советским военным атташе в Париже и французским генеральным штабом — то есть, совсем не то, что имели в виду Кулондр или Литвинов. 99