Х Льоренте - История испанской инквизиции (Том II)

XIII. 15 февраля дети Антонио Переса снабдили одного из братьев, дона Гонсало доверенностью на защиту памяти их отца. Дон Гонсало прибыл в Сарагоссу и 24 февраля передал свои полномочия Антонио Латасе, который представил их через два дня в трибунал с плохо написанной докладной запиской, так как он не упоминал в ней ни об обращении к совету, ни о принятом им решении, а просил аудиенции во имя милости, не выставляя других доводов, кроме сострадания, которое должна внушать участь его клиентов, как будто этот способ защиты детей Антонио Переса мог произвести впечатление на душу инквизиторов. Инквизиторы решили, однако, заняться этим новым ходатайством и воздать справедливость по заслугам. Дон Гонсало Перес представил 12 марта новый доклад, в котором ввиду нищеты, до которой дошла его семья, жаловался на промедление, проявленное при пересмотре процесса его отца. 12 мая инквизиторы постановили передать ему копию обвинения прокурора против покойного, чтобы назначить адвоката, который, как и он, обязался бы присягой хранить тайну судопроизводства.

XIV. 12 мая дон Гонсало подал представление, что его адвокат не может отвечать на обвинение, если ему не сообщат улик, на которых основаны обвинения против его отца. Ему выдали извлечение, известное под именем оглашения свидетельских показаний, для пользования в течение двадцати дней, снова налагая на него обязательство хранить тайну. Адвокат (один из означенных поименно святым трибуналом) доказал, что он не менее черств, чем другие слуги этого трибунала. Бедность дона Гонсало тормозила его действия, и он не обрел в себе силы защищать его, согласуясь с чувством чести и гуманности. Дон Гонсало принужден был подать жадобу трибуналу, чтобы отменить поручение, данное его адвокату, и получить новое. 9 ноября он просил сообщить ему содержание полученных из Франции бумаг, полезных для защиты его отца. Инквизиторы, вместо того чтобы уважить его просьбу, удовлетворились тем, что разрешили защитнику ознакомиться с ними в трибунале.

XV. 14 ноября защитник представил, наконец, прошение, известное на языке трибунала под именем защитительной записки. Она состояла из 1) ста двадцати одной статьи, с обозначением на полях свидетелей, которых следовало расспросить относительно их показаний, согласно формуляру святого трибунала; 2) списков, или реестров, с которыми следовало справиться для установления их свидетельств, и 3) архива, где можно было их разыскать. В заключительных выводах адвокат просил трибунал соблаговолить объявить не имеющим силы приговор 20 октября 1592 года или, по крайней мере, кассировать его как основанный на ложных данных.

XVI. В подкрепление своего прошения адвокат семьи Переса представил четыре документа, с которыми я должен познакомить читателя, потому что ни один автор их не цитировал, ибо, по-видимому, ни один не знал об их существовании.

XVII. Первый - диплом, подписанный Карлом V, королем Испании, в Болонье 26 февраля 1533 года, в котором государь приводит многочисленные доказательства преданности и верности, обнаруженных Гонсало Пересом, отцом Антонио, и оказанных им важных услуг, за которые назначает его кавалером ордена золотой шпоры [114] и дарует навсегда звание дворянина и кавалера всем его потомкам.

XVIII. Второй документ - это еще один диплом того же государя, данный в Вальядолиде 14 апреля 1542 года. Карл V говорит в нем, что осведомлен, будто Гонсало Перес, его государственный секретарь, уроженец Сеговии, имеет внебрачного сына, рожденного от одной девицы, совершеннолетней, как он; принимая во внимание его заслуги, государь дарит его детям все права законных наследников и делает их правоспособными к получению почестей, наследованию и пользованию другими гражданскими преимуществами.

XIX. Третий документ - это исполнительный указ, выданный трибуналом верховного судьи Арагона 7 мая 1544 года в силу приговора по процессу, вчиненному к постоянной депутации королевства, из которого явствует, что Гонсало Перес, государственный секретарь Карла V, урожденный и законный сын Бартоломее Переса, уроженца Монреаля в Арагоне, секретаря секвестров святого трибунала инквизиции в Калаоре, и доньи Луисы Мартинес дель Иерро, его законной жены, уроженки Сеговии; что Гонсало должен считаться арагонцем и, следовательно, имеющим возможность пользоваться всеми правами королевства; хотя он родился в Сеговии, городе в Кастилии, но это обстоятельство должно быть сочтено случайным, так как его мать временно оказалась в этом городе, когда родила его, а отец покинул Монреаль только по делам королевской службы.