Луис Ламур - Чэнси

- Думаешь, можно уснуть, когда вокруг собирается пьяная орава? - На самом-то деле я спал и сам удивился, как это мне удалось настолько расслабиться. - Они пришли сюда? - спросил я.

- Пока только обсуждают, - ответил он. - Возможно, все лишь треп.

- Ты дашь мне оружие?

Пока он обдумывал ответ, я успел не спеша досчитать до десяти.

- Может быть, - пообещал он, - если дойдет до самосуда. Никто еще не пытался отбить у меня заключенного, и едва ли кому-либо удастся.

- Не убивал я Алека Берджисса, - еще раз попытался я убедить шерифа. Даже ни разу не видел его. Уж поверь мне на слово, я не лгун.

- А кто ты, Чэнси?

В темноте я не мог разглядеть его лица, но видел, что он смотрит в окно, держа наготове винтовку.

Кто? В самом деле, кто я?

- Никто, - ответил я. - Обычный деревенский парень, у которого нет ничего, кроме здоровья, тягостных воспоминаний и надежды на лучшее. Моего отца повесили за конокрадство, хотя он был самым лучшим человеком на свете, отнюдь не вором и не бандитом. - Так мы сидели в участке под покровом темноты, а я рассказал шерифу об отце, поведал ему историю про лошадь и описал казнь. - Мне всегда хотелось вернуться туда, - признался я, вернуться и показать им всем.

- Говорят, ты неплохо стреляешь?

- Я не намерен применять оружие в Теннесси. И вообще не желаю никого убивать. У меня есть только одно желание - возвратиться и доказать им, что я многого добился в жизни, что я - честный человек... а тут меня ловят и собираются линчевать.

И в этот момент мы услыхали шум шагов. Кто-то медленно, спотыкаясь, брел к участку. Чья-то рука ухватилась за ручку двери, но дверь была заперта изнутри.

- Шериф? Вы там? Отворите... Я - Боб Тарлтон.

Шериф открыл дверь, и Боб протиснулся внутрь. Одной рукой он опирался на трость, а в другой держал винтовку.

- Чэнси, ты здесь? - спросил он.

- Я-то здесь, а вот тебе лучше бы лечь в постель.

Боб тяжело опустился в кресло, слышно было, как он прерывисто дышит.

- Выпустите его, шериф, - произнес он с усилием. - Я за него ручаюсь.

Поколебавшись, шериф отпер дверь камеры. Я прошел в угол, где лежало мое оружие, нацепил ремень и взял в руки винтовку. В комнате царила мгла, но наши глаза постепенно привыкали к темноте, и мы кое-как различали друг друга.

- И вот еще что, - сказал я. - Квини в городе. Она могла бы рассказать правду. Но, увы, от нее нет никакого проку, хотя она и видела, как я убил человека, носившего этот револьвер.

С улицы доносились крики, потом дверь с шумом захлопнулась. Мы слышали, как толпа, состоящая из подонков общества, бездельников и бродяг, приближалась. Они шли спотыкаясь на каждом шагу и переругиваясь. Я прекрасно знал этот тип людей, потому что не раз видел подобное раньше, многие из них - неплохие люди, когда протрезвеют, но сейчас это был пьяный сброд, у которого начисто отшибло разум: свора, одержимая одним - заключенный, обвиняемый в убийстве хорошего человека, не должен уйти безнаказанным.

- Почему бы вам обоим не уйти? - предложил я. - Они охотятся только за мной.

- Мы же партнеры, - возразил Тарлтон. - Забыл, что ли?

Шериф ничего не сказал. Он распахнул окно, затворил тяжелые ставни и открыл амбразуру одной из створок.

- Эй, вы, там! - крикнул он. - Разворачивайтесь и дуйте обратно! Сегодня ночью никакой казни не будет!

Они продолжали идти, и тогда шериф выстрелил. Пуля ударила в землю прямо перед толпой.

- А ну, назад! - приказал он. - Я здесь не один, вам будет с кем сразиться.

Они остановились и замерли под покровом мглы, сбившись в плотную, возбужденно гудящую массу.

- Выдай его нам, шериф! - донесся крик. - Пусть получит все, что ему причитается!

- Только не сегодня! - Это звучал уже другой голос, который я узнал бы где угодно. - У меня с собой многозарядный дробовик, и я разнесу в клочья ваши пустые головы первыми же выстрелами!

На крыше стоял Хэнди Корбин. Должно быть, он захватил из лагеря мой дробовик. И он не кривил душой: из такого оружия и с такой дистанции одним выстрелом можно уложить полдюжины человек. Мой дробовик был заряжен не дробью, а картечью 38-го калибра.

Боб Тарлтон поднялся и распахнул дверь:

- Идите по домам, парни. Мы никому не желаем зла, но вы у нас под прицелом, и у вас нет никаких шансов.

Как ни пьяны они были, но отдавали себе отчет, что им противостоят как минимум трое хорошо вооруженных людей. Недовольно ропща, толпа отступила. Те, кто стоял в передних рядах, пытались протиснуться поглубже, дабы спрятаться за остальных. Те, кто стоял в задних рядах, начали потихоньку оттягиваться к салуну. В течение пары минут пространство перед тюрьмой очистилось.