Луис Ламур - Калифорнийцы

Когда на полубу вышла Мариана, небо было затянуто низкими серыми облаками, и о борт корабля беспокойно бились морские волны.

- А что твоя мать подумает обо мне? - внезапно спросила она.

- Ты ей понравишься, вот увидишь.

- Но за что ей меня любить? Ведь я приношу вам одни несчастья!

Он пожал плечами.

- Неприятности это тоже часть нашей жизни. Человек может привыкнуть ко всему. В конце концов, трудности для того и существуют, чтобы их преодолевать.

- И именно поэтому ты выходишь в море?

Он усмехнулся.

- Конечно же нет. Я выхожу в море, потому что таким образом мне удается хоть как-то заработать себе на жизнь. Ни один здравомыслящий человек не станет специально создавать себе трудности. Так что остается просто мириться с теми из них, что все же возникают. Но только не надо пытаться перекладывать свои заботы на чужие плечи. А что касается моря, то нужно научиться просто мириться с ним, иначе долго не протянешь. Постараться приспособиться, только и всего.

- А как же быть с людьми? К ним ты тоже приспосабливаешься, да?

- Разумеется, только там, где это возможно. А почему бы и нет? Большинство правил, будь то законы или просто правила хорошего тона, и были написаны ради того, чтобы помочь людям уживаться друг с другом, испытывая при этом как можно меньше трений. Если человек живет среди людей, то в каком-то смысле, он постоянно должен приспосабливаться. Лично я не вижу в этом ничего плохого, и уж тем более здесь нет ничего зазорного.

Он замолчал, окидывая взглядом морские просторы. Впереди лежал остров Сан-Николас, находившийся несколько западнее их теперешнего курса. Шон задержал взгляд на острове, внимательно разглядывая его. В расположении прибрежных островов была своя закономерность, и зная это, было намного проще провести корабль по проливам между ними. В свое время индейцы-чумаш говорили ему о том, что даже незначительное изменение цвета могло означать изменение ветра, а зачастую и течения.

И все же разглядывая дальний берег, он почти не думал об этом, потому что все его мысли были обращены к Мариане.

Вот уже на протяжении целых двух недель они неизменно вместе выходили к столу, вместе стояли в дозоре, вместе гуляли по палубе. Неужели он влюбился? Нет, это просто смешно, и все-таки...

"Госпожа Удача" была замечательной шхуной; она легко слушалась руля и свободно летела вперед на всех парусах.

Он никогда не переставал поражаться тому, как люди, имея в руках лишь одни инструменты, могли придать нужную форму бревнам и создать такое прекрасное творение, как корабль. И как корабль, однажды построенный людьми, начинал затем жить своей собственной жизнью, и у него появлялся свой характер. Его завораживало то, как корабль, оставляя далеко позади себя берег, всецело отдается во власть моря, и то, как некогда грубые, неотесанные бревна перевоплощаются в нечто поэтическое.

Примерно то же самое Шон сказал и Мариане, и она внимательно слушала его, вслушиваясь скорее в его чувства, чем в слова. Он чувствовал это и был крайне взволнован. Он не знал, как ему вести себя, но ему очень хотелось поступить правильно. К счастью, годы, проведенные им в море, не сделали из него цинника, не дали его душе ожесточиться, и он знал, как быстро сближаются люди, оказавшись в море, и как быстро от этой близости может не остаться и следа, стоит лишь им снова сойти на берег.

- Как только стемнеет, мы подойдем к берегу, - сказал он.

- А это не опасно?

- Только не для нас. Мы уже много раз проплывали вдоль этого побережья, и я уверен, что мы все же успеем вернуться домой и рассказать обо всем моей семье, прежде, чем нас найдут. Я хочу, чтобы у них была возможность познакомиться с тобой и узнать правду о случившемся. - Он замолчал, и немного помедлив, добавил. - Возможно, затем нам придется уехать. У тебя есть какие-нибудь знакомые в этих краях? Или может быть родственники?

- Нет.

Он поежился, поглубже запахивая на себе накинутый на плечи плащ, глядя на каменистый, обрывающийся к воде берег острова Санта-Барбара.

- Почему ты не хочешь, чтобы я отвез тебя обратно к твоему дяде?

Она обернулась, в упор разглядывая его.

- Ты хочешь, чтобы я вернулась?

Ему стало не по себе, и он поспешил отвести глаза, старательно избегая ее взгляда.

- Нет. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

- Если я вернусь к нему, то он просто запрет меня в доме и станет дожидаться возвращения Андреса. Он с ними заодно.

Шон поспешил сменить тему для разговора, думая о том, что может предпринять Мачадо. Поплывет вдоль побережья? Скорее всего он все же сойдет на берег и отправится прямиком на их ранчо, и тогда большой драки было бы уже не избежать.