Луис Ламур - Клеймо Сэкеттов

- В это трудно поверить.

- Не сомневайтесь. - Я допил виски и отступил от стойки бара. Передайте тем, кого из них увидите, что я их разыскиваю. Они гнали меня через горы, измученного и оборванного, когда я был ранен и безоружен. Но теперь я буду гнать их. Скажите всем из этой шайки, что они могут гоняться за мной и стрелять, пока не выбьются и сил, но я все равно настигну их.

- Слишком красиво говоришь, незнакомец.

- Все, кто сомневается, могут пойти и спросить.

- На этом ранчо сорок человек, сорок очень крепких парней. Сорок отличных парней.

- Отличных парней? Мистер, один или двое из этих ребят убили мою жену, убили моих мулов и скот, сожгли мой фургон.

- Убили твою жену?

В зале наступила тишина. Мужчины застыли. Они молча смотрели на меня, держа в руках кружки и стаканы.

- Я оставил свою жену возле фургона и пошел искать удобный спуск с горы. Примерно часом позже кто-то выстрелил в меня, потом разыскивали мое тело. Я слышал разговор, слышал имена Макона и Дэнсера. Моя жена была прекрасной женщиной. Ее задушили, мистер, и тот, кто это сделал, носит на лице ее метки. Под ее ногтями были кровь и куски кожи. Потом этот человек уничтожил моих животных и скарб и попытался стереть все следы своих действий. Он убил мою жену двадцать пятого числа прошлого месяца. Мистер, в это время здесь, в горах, не так уж много людей. Так что я найду его.

В зале шумно заговорили. Лицо мужчины с квадратной челюстью было бледным и словно окаменело. Он молчал, потом повернулся к бармену.

- Я выпью еще, - глухо произнес он.

Руки бармена оставались лежать на стойке.

- Тот, кто убивает женщину - грязный подонок. Я с удовольствием помогу веревкой, мистер, - проговорил он.

Один из мужчин вступил в разговор:

- Кто вы, мистер? Мы вас не знаем.

- Телль Сэкетт, - представился я. - Уильям Телль Сэкетт из Теннесси, Колорадо и многих других мест.

- Вы родственник стрелку из Моры?

- Его брат. Когда-то учил его стрелять. И когда он брался за оружие, то прекрасно справлялся с ним.

Человек, стоявший рядом со мной, допил содержимое своей кружки и вышел на улицу.

- Кто это? - спросил сидевший за столиком.

- Полагаю, скотовод, - ответил другой. - Мне он не знаком.

Некоторое время все молчали. Бармен спросил меня:

- Вы ужинали сегодня, мистер? Садитесь за стол, я вас обслужу.

Силы возвращались ко мне, но эта короткая драка оказалась слишком тяжелым и преждевременным испытанием. Я почувствовал страшную усталость. Положив револьвер в кобуру, подошел к столу и тяжело опустился на стул.

Бармен принес мне еду и кофе, и я поблагодарил его. Мысли об Энджи не покидали меня, глубоко внутри что-то жгло, словно холодный огонь. Он грыз мои внутренности до тех пор, пока во мне не осталось ничего. Я не мог больше ни о чем думать, ни о чем мечтать... кроме как о человеке, которого хотел найти и которого хотел убить.

О человеке... или о людях? Возможно, их было несколько.

Глава 6

Покончив с ужином, я вышел на улицу и остановился там, где гулял ветер. Ночь была бурная. Облака неслись по широкому черному небу, таинственно освещаемому то и дело прячущейся луной. Мою грудь разрывали одиночество и боль.

Энджи!.. Энджи умерла ужасной смертью и в одиночестве. На нее напали, когда она ждала меня. Ей так и не выпало пожить семьей, вырастить детей. Она столько времени провела одна, прежде чем я нашел ее высоко в горах Колорадо.

Энджи, красивая, нежная и чуткая. Она не могла вынести вида страданий, только и думала о том, чтобы моя жизнь была счастливее. А я видел очень мало радости, пока в моей судьбе не появилась Энджи.

Теперь ее больше нет, и сама эта мысль была для меня невыносимой.

Глубоко внутри меня закипала ужасная ярость. Я сознательно сдерживал ее пламя, ждал, зная, что мое время настанет.

Мой жеребец повернул голову и, как мне показалось, укоризненно поглядел на меня. Было поздно и холодно, а его даже не накормили. Достав винчестер, я забрался в седло и вывел лошадь на пустынную улицу, по которой крутились пыль да сухие листья.

В городке не было приличной конюшни, а только загон. В нем стояло несколько лошадей, и их хвосты развевались на ветру. Валуны и крутой склон горы частично защищали их от ветра. Я снял сбрую, положил ее на специально отведенное для этого место, растер коня пучками травы и отвел в стойло, постояв немного, пока он хрустел зерном из мешка. Это был маленький мешок, но в нем помещалось достаточно, чтобы лошадь могла вынести долгий и трудный переход.