Луис Ламур: Мустанг

Та женщина помахала мне рукой, но я лишь помахал ей в ответ и продолжал объезд, не отрывая от нее глаз, а пальца от спускового крючка винтовки. Время от времени я смотрел на землю в надежде увидеть следы фургона или лошадей либо волов, которые его сюда приволокли.

Лошади... шесть лошадей, достаточно больших, чтобы работать в упряжке, и две верховых, которых вел пеший мужчина.

Проехав дальше, я наткнулся на колею, проделанную фургоном, она лежала глубоко в мягкой земле, значит, фургон нагружен, тяжело нагружен.

В ту секунду он сделал ошибку и шевельнулся. Человека, недвижимо лежащего на земле, увидеть трудно, особенно если его одежда сливается с местностью, но движение сразу привлекает внимание. Он устроился в выбоине посреди выходящего наружу скального основания, собираясь снести мне голову и забрать лошадь.

Я остановился ярдах в трехстах с лишним и повернул свой винчестер в сторону прятавшегося человека, затем снова начал объезжать по кругу фургон, при этом, чтобы не упускать меня из вида, ему нужно было двигаться. К тому времени, как я сделал полный круг, он понял, что я его перехитрил и бросил свою затею.

Лежавший был достаточно сообразительным, чтобы не рисковать и стрелять наверняка, однако я кружил на большом расстоянии и не приближался. Если бы он все-таки выпустил пулю, он бы не попал, а даже если бы попал, то я все равно мог бы уехать либо конь испугался бы и убежал. Поскольку я двигался против часовой стрелки, мой винчестер постоянно был направлен в его сторону, кроме того, он вынужден был крутиться на месте, чтобы следить за мной.

Он что-то сказал женщине, чего я не разобрал, потом поднялся с пустыми руками. Я направил коня в их сторону. У мужчины наверняка был револьвер, мне не понравилось и то, как одна рука женщины спряталась в складках юбки. Любой из них или сразу оба могли попытаться внезапно выстрелить в меня. Похоже, я растревожил гадючье гнездо.

В пятидесяти ярдах я снова остановился и оглядел их. Винтовку я держал в правой руке, как пистолет, из такого положения я стрелял хорошо.

- Бросьте револьвер, - сказал я мужчине, - и прикажите своей девушке убрать пистолет, который она прячет в юбке, иначе я убью вас обоих.

- Будете стрелять в женщину?

- Она держит в руках оружие, - произнес я, - поэтому я убью ее так же легко, как и вас. Прикажите бросить его, мистер, если хотите дожить до сегодняшнего заката.

Он расстегнул оружейный пояс и тот соскользнул на землю, а девушка подошла к одеялу, расстеленному возле костра и кинула на него пистолет. Только тогда я подъехал, наблюдая за ними так, как коугар наблюдает за гремучей змеей.

Мужчина оказался худощавым, жилистым юношей, едва ли не мальчиком, носившим городскую одежду, которая к этому времени здорово запылилась. У него было квадратное приятное юное лицо, только сейчас, когда я подъехал, в глазах у него не заметил ничего приятного.

Девушке, по моему разумению, было не больше восемнадцати, она была красива, как белохвостая индейская лошадка. И они были очень похожи.

Что же касается меня, я знал, что они увидели: прямой подбородок, сломанный нос, девяносто шесть килограммов веса распределялось в основном на груди и плечах; грудь обхватом в метр двадцать над тонкой талией всадника, почти полуметровые шея и бицепсы. Кулаки у меня большие и тяжелые от борьбы с бычками и дикими мустангами и драк с еще более дикими людьми. Когда-то красная, а теперь совершенно вылинявшая шерстяная рубашка, черно-белая жилетка из коровьей шкуры. Ничто на мне или со мной не было новым, все поношенное, побитое, побывавшее под дождем и песчаными бурями, это включало и меня самого. Кроме этого у меня была многодневная щетина, выжженное солнцем лицо и зеленые глаза, которые казались светлее на фоне загорелой, коричневой кожи лица.

У меня был прекрасный винчестер и пара шестизарядников с костяными рукоятками, только один из который лежал в кобуре и на виду. На поясе висел охотничий нож, а сзади на шее в специальном чехле - метательный, оба были сделаны Жестянщиком.

Эти двое были зелеными новичками. На фургоне уже отпечатались следы нынешнего путешествия, хотя совсем недавно он был новым, к тому же они были одеты слишком хорошо.

Я закинул ногу за луку седла, опустил дуло винчестера, который смотрел на молодых людей, на колено и начал сворачивать сигарету.

- Куда-нибудь направляетесь, - спросил я, - или вам нравится здесь?

- Извините, - сказал юноша, - боюсь, мы произвели не то впечатление.