Луис Ламур - Радиган

- Ну и ну, - протянул Чайлд. - Из тебя, Том, вышел бы отличный индеец. - Разглядывая тело, метис увидел три рулевых отверстия. - А он был крепким парнем.

- И быстрым, - добавил Радиган. - Быстрым, да еще и умелым стрелком. На диво умелым. Два выстрела в полной темноте. Один из них попал в дерево, за которым я стоял, а второй насквозь прошил мой дождевик. Этот малый знал свое дело, Джон. Его наняли. Мне так кажется.

- Кто?

В этом, конечно, и заключался весь вопрос. В тех краях каждый рано или поздно наживал себе врагов, но Том не мог припомнить ни одного, кого стоило принимать во внимание. И никто из них не отправился бы в такую даль только для того, чтобы свести счеты. В этом не было ни малейшего смысла.

Внезапно Радиган выругался.

- Джон, мы с тобой слабоумные сопляки. Дай-ка фонарь.

Он осветил клеймо и увидел букву "Т" в полумесяце. Раньше Радиган такого клейма не видел. Стащив с мертвеца куртку, он осмотрел карманы, но там не было ни бумажника, ни писем - лишь горсть медяков. Однако незнакомец все-таки пришел сюда. И видимо, имел на то веские причины.

- Том, - начал Чайлд, но замолчал. Дождь не утихал. В голосе метиса звучала неподдельная тревога. - Том, будь осторожен. Кому-то очень хочется, чтобы ты остался ни с чем. Этот парень гол как сокол, и опознать его нельзя. Они позаботились об этом на случай, если его поймают или убьют.

- Про лошадь-то они и не подумали.

- Да, но от нее толку мало. Мы же не знаем, чье это клеймо.

- Но посуди сам, ее где-то кормили и поили. По всему видно, она привыкла к отборному овсу. Ручаюсь, этот парень околачивался тут дня два, присматриваясь, что да как. Конь вернется туда, где ему раньше задавали корм.

- Утром?

- Нет, прямо сейчас. Отпустим его, а утром я поскачу по следу. Радиган глянул на небо. - Гляди-ка - дождь кончается. Следы не смоет.

Техасец вывел лошадь на дорогу, отпустил и напутствовал увесистым шлепком по крупу. Она взвилась, отскочила и затрусила вниз по тропе. Мертвое тело покачивалось и подпрыгивало в седле. Друзья смотрели вслед лошади, пока мерное цоканье копыт не утихло вдали. Не обменявшись ни словом, они повернулись и побрели к дому. Только теперь Радиган почувствовал, до чего же устал, смертельно устал.

- Выпей кофе. Он крепче ада.

- А еще что есть?

- Мясо, бобы... а ты чего хотел?

Чайлд отставил фонарь и зажег лампу. Радиган же, повесив шляпу и плащ на вбитые в стену деревянные крючья, поспешил к огню, о чем давно мечтал.

Почти всю заднюю стену комнаты занимал огромный камин. Очень низкий потолок поддерживали крепкие балки. Это было типичное для тех мест жилище, может быть, только немного поуютнее остальных.

Многие годы Радиган мечтал именно о таком доме - крепком, надежном и обжитом. Долгими унылыми ночами в прерии он рисовал в воображении свое будущее жилище. Прочно сбитое и укрепленное, оно могло выдержать длительную осаду, которая на неосвоенных землях была очень вероятна. Первопоселенцы здесь далеко не всегда жили в ладу с законом. С ранчо открывался прекрасный вид на долину. Но в доме явно не хватало женской руки. Широкие и ровные подоконники так и ждали, чтобы в один прекрасный день их украсили горшки с цветами... хотя бы герани. Внутри дома был установлен насос. Это очень удобно на случай осады и особенно для работы женщины. Он сбережет ее время и силы. В этом краю насос прямо в доме был редкой роскошью.

- Я добыл парочку кошек, - сообщил Том.

- Много скота потерял?

- За все время не больше четырех-пяти голов. Эти львы, сдается мне, забрели на пастбище совсем недавно. Но, по-моему, они очень глупы. Оба попались в одну и ту же ловушку, я ее просто переставил. Поймал их обоих на месте удачной охоты. С волком такого ни за что не проделать.

Джон Чайлд, смуглый, широкоплечий человек, выглядел так, словно был вытесан из дуба. В нем сильно сказывалась индейская кровь, от белого отца он унаследовал усидчивость и способность к кропотливой работе. Разложив по тарелкам горячий ужин, он налил кофе и окликнул друга:

- Садись за стол, Том. Ты, верно, от голода умираешь.

Радиган закатал рукава, и стала видна белая кожа предплечий, по сравнению с которыми загорелые кисти рук казались одетыми в перчатки, вооружился куском самодельного мыла. Умывался он тщательно, хорошо вымыл уши и шею, затем расчесал жесткие темно-рыжие волосы. Сегодня он делал все машинально, пытаясь отыскать в своем прошлом что-нибудь, что помогло бы установить личность убитого и причины его появления на ранчо у Вейча.