Луис Ламур - Ситка

- В чем дело? - спросил Лабарж. - Почему вы думаете, что меня ищет полиция?

- Так уж получилось, приятель. Я не люблю полицию, чтоб им провалиться. Время от времени она доставляла мне неприятности, поэтому когда я вижу человека в черном пальто, вижу широкие челюсти и узкий череп, я говорю себе: "Это полицейский". И начинаю прислушиваться к тому, что он говорит. А он расспрашивает, ищет людей, описание которых один к одному схожи с вашими. Я видел, как вы приехали, знаю, где остановились, ну и подумал, что вам с сударыней будет интересно об этом узнать, поэтому и пришел.

- Где сейчас этот полицейский?

- Ест. Ест больше, чем съел я за последние несколько недель, набивает свое жирное брюхо в городе, и когда закончит, попьет чайку и поковыряет в зубах, то отправится за вами.

- Нам понадобятся лошади для нашего тарантаса.

- Вас перехватят на дороге, приятель. Оставьте свою повозку здесь. Лодка лучше, и я уже договорился за вас с одним человеком. У него баржа, он оставит нам местечко.

- Нам?

- Послушай, приятель, здесь нет ничего, о чем бы я пожалел, и мне тоже лучше убраться отсюда поживее. С наличными мне бы это удалось, а если я поплыву вместе с вами, то мог бы и помочь. - Он подмигнул. - Я из тех, кто верит, что с людьми, которые помогают господам, не случится ничего худого.

Жан неторопливо и тщательно проверил револьверы. В его планы не входило быть захваченным полицией. Он заткнул за пояс оружие.

Человек с большим носом и искрящимися глазами взглянул на револьверы, затем на Жана Лабаржа. Он вдруг подумал, что не хотел бы смотреть в дула этих револьверов, которые находятся в этих руках.

- Вы говорите "господам"?

- Думаешь, я не заметил твою спутницу? И, если позволено будет сказать, ее изысканную красоту...

В дверь вошла Елена, одетая для путешествия. Она выглядела веселой и взволнованной.

- Благодарю вас за прекрасные слова!

Головорез поклонился, глаза его засверкали.

- Я всего лишь сказал, что вы госпожа, а что касается вас, сударь, каждый может видеть, что вы джентльмен. - Он наклонил голову в сторону Жана. - И, может быть, даже солдат, но боец в любом случае. Можете мне поверить, я знаю, что говорю.

Когда в комнату вошел Бойар, Лабарж торопливо объяснил ситуацию, и незнакомец вывел их через черный ход, через двор и провел в один из сараев, которые окружали дом. Там он отодвинул доску в стене, и они очутились в переулке, заканчивающимся в поле, за которым текла река. Шагая по скрытой за деревьями тропинке, они подошли к реке и поднялись на баржу.

Сидящий на швартовой тумбе человек встал, выбил трубку и тоже поднялся на борт. Он отчалил, в то время как какой-то краснолицый парень затащил доску, служившую трапом.

- Я бы на вашем месте спустился вниз, - сказал он Лабаржу. - Вы слишком хорошо одеты, чтобы сойти за людей, плавающих на баржах.

Каюта была тесной, но чистой, там стоял разведенный самовар. Когда они выплыли на середину реки, вошел их новый спутник и стал готовить чай.

- Мурзин, так меня зовут, - сказал он. - Хорошее имя, короткое и удобное. - Это был высокий, костлявый человек, слегка сутулый и такой худой, что у него, должно быть, просвечивали все ребра, но его тонкие руки были ловкими и проворными. - Меня называют вором, и это правда. Я обкрадываю путешественников.

- У нас вы ничего не украли, - сказала Елена. Жан видел, что этот человек ей понравился, да и ему тоже.

Мурзин озорно усмехнулся.

- Потому что вас разыскивает полиция. Я не гажу в своем гнезде и не ворую у своих. Ну да, я знаю, вы двое - господа, однако из него, - он указал пальцем на Лабаржа, - вышел бы хороший вор. Может быть, это еще одна причина, почему я вас не ограбил. Если потребуется, он запросто убьет. Похоже, он не будет ждать или колебаться. - Мурзин остро глянул на Лабаржа. - Поэтому-то вас и ищут?

Жан решил быть откровенным.

- У нас с сударыней есть враги, которым было бы выгодно, чтобы мы не добрались до Санкт Петербурга. Может быть поэтому, хотя, кажется, от этих врагов мы ускользнули. Может быть потому, что там, - он качнул головой в сторону оставшейся позади Сибири, - мы помогли сбежавшему заключенному. Кучер мог донести на нас в полицию.

- Может оно и так... они этого не любят, совсем не любят.

Он отпил чая.

- Значит, до Санкт Петербурга? Кажется, я ваш человек. Я могу помочь. - Он снова отпил чая. - Знаете, у нас собственные дороги. Дороги, про которые не знает полиция.

- Сколько?

- Любой другой запросил бы пятьдесят рублей, но вы дадите мне столько, сколько посчитете нужным, когда мы приплывем.