Луис Ламур - Ситка

- Капитан, мне казалось, что я больше тебя смыслю в морском деле, что только я и никто другой должен быть капитаном этого корабля, но поверь: теперь я знаю, кто из нас лучший. В этом рейсе ты провернул такие штуки, что мне и не снились.

- Спасибо, Барни.

Лабарж повернулся к Елене.

- Вам надо поспать и отдохнуть.

- Я иду с вами.

- Но, послушайте...

- Я иду с вами.

Они вместе прошли на мыс, где было установлено орудие, его темное дуло смотрело вдоль канала. Когда они подошли, дежурившие здесь встали.

- Пока все тихо, капитан.

- Отдыхайте... Подъем в четыре часа.

Матросы ушли, и Жан устроил для Елены место для отдыха, навалив между станинами лафета нарубленного лапника и постелив на него несколько одеял. Когда она удобно улеглась, он закурил трубку и расположился, приготовившись к долгим часам ожидания. Жан устал, но усилием воли заставлял себя не спать.

Где-то в глубине леса упала сосновая шишка, на воде всплеснула рыба, а высоко над деревьями пропела ночная птица. Все остальное поглотила тишина и темнота.

Земля под ним была мягкой, с тостым ковром сосновых иголок и сырой от тумана. В вершинах сосен зашевелился слабый бриз, и Жан услышал далекий звук мчащащегося ветра - странный, одинокий шум вечнозеленых лесов. Он некоторое время с удовольствием прислушивался к нему и к воде, журчащей по скалам. Это были древние, знакомые звуки.

- Это великая страна, - сказал он.

- Я люблю ее. И всегда буду любить.

- Я почти всю жизнь прожил рядом с лесом, - сказал он. - Я здесь как дома. Мне нравятся неизведанные земли.

Где-то далеко в соснах, стоящих на краю мира, начинался ветер, он стал подбираться ближе, будя к жизни все больше и больше деревьев, расшевеливая их мохнатые лапы, и пришел, наконец, на Аляску, двигаясь через леса, и рассеиваясь по прибрежным островам. Это был ветер, родившийся на одном конце земли и добравшийся до другого, и он был холодным.

Ветер зашелестел в соснах над проливом Тенаки и пошептался с деревьями над деревней Хунах, затем прошелся над обнаженным корпусом "Сасквиханны".

Жан слушал ветер.

- Тебе лучше заснуть, - сказал он Елене. - Скоро пойдет снег.

Глава 26

Жан неожиданно проснулся с чувством, будто что-то случилось. В соснах мягко и легко шел ровный снег, но не это разбудило его. Тихо, чтобы не потревожить Елену, он поднялся на ноги и растер их, чтобы восстановить циркуляцию крови.

Когда Жан смог двигаться бесшумно, он отошел от орудия и встал на маленькой полянке в лесу, настороженно прислушиваясь. Не раз он слушал полнейшую тишину, улавливая мельчайшие звуки... И теперь он услышал их.

Звук пришел издалека, но он не принадлежал лесу. Его шум он узнал еще будучи мальчишкой, а теперь слышал не бормотание ветра среди деревьев и не шелест опавшей листвы, а мерное приближение большой группы людей.

В холодные, зимние ночи звуки разносятся на удивительно большое расстояние, и люди были еще далеко: за несколько миль. Это были не индейцы, потому что даже большой отряд индейцев услышать невозможно; это были люди, непривычные к путешествию по ночному лесу.

Лабарж быстро понял, что означает это движение: Зинновий настолько уверился в том, что захватит "Сасквиханну", что высадил на берег матросов, чтобы перехватить его или кого-то из его команды. "Лена" несомненно двигалась сейчас вверх по течению и высаживала эти группы матросов, чтобы они заняли свои места на берегу. Нападение должно было произойти как с суши, так и с моря; очевидно Зинновий решил, что пленных или спасшихся не будет.

Вот этого Жан не предвидел, против этого маневра не имел никакого плана, тем не менее обязан действовать быстро. Нападение с суши лишит "Сасквиханну" команды: снайперы с деревьев могут снимать его людей, как уток.

Он быстро подошел к орудию и, наклонившись, коснулся плеча Елены. Она сразу же открыла глаза, полностью очнувшись ото сна. Он быстро все объяснил.

- Надо идти назад, и поскорее!

Она уже встала и поправляла одежду.

- Вы идите. Я останусь. "Лена" может подойти пока вас не будет, тогда я выстрелю из орудия. Это может остановить ее.

- Вы? Выстрелить из орудия?

Она засмеялась над его удивленным выражением лица.

- Вы забываете, Жан. Я дочь одного из Романовых, и являюсь почетным полковником одного из артиллерийских подразделений. Я несколько раз участвовала в салютах. Оно заряжено?

- Да.

- Тогда все, что я должна сделать - это навести его на цель и дернуть за шнур.

Он заколебался.