Луис Ламур: Таггарт

Неожиданно он поймал себя на мысли, что о Мириам-то не тревожится вовсе и зря. Сестра всегда казалась ему такой сильной, такой самостоятельной. Она очень напоминала их мать, только была еще крепче, уверенней в себе. Но Адам сознавал, что думать так о девушке неправильно. Мужчина не вправе считать девушку такой же сильной, как он. Призвание мужчин оберегать женщин, заботиться о них. А там, где не нужно оберегать и заботиться, нет места и любви.

По представлениям Адама, любовь вообще была своего рода служением. Во всяком случае, так ему казалось.

Ущелье наполнилось тенями, но небо еще не побледнело. Каньон, где жили Старки, редко где достигал в ширину шестидесяти футов. Только вокруг построек, казалось, он немного расширялся. Но и там на самом деле было не шире, поскольку стены как бы сходились вверху, и нависающие утесы частично прикрывали крышу дома.

Заглянуть внутрь каньона можно было только с вершины Рокинстрау. Края же обрыва прятались в зарослях опунции, можжевельника и окотилло. Там и сям росли горные дубы.

- Останься завтра дома, - неожиданно попросила Консуэло.

- Не могу. - Адам откинулся на спинку самодельного кресла. - У меня много дел. Каждый день, когда я не выхожу на рудник, означает лишний день задержки... Уж лучше мне работать.

- Как ты себя чувствуешь? - озабоченно спросила Мириам. Только сейчас она заметила, как осунулось лицо брата, - Кажется, ты похудел и, должно быть, устал.

Он улыбнулся.

- Мужчина с двумя женщинами... хлебнешь тут мороки. Да уж, мне есть от чего худеть. К тому же жара. Целый день помахай-ка киркой - мяса не нагуляешь.

- Видел что-нибудь с горы?

Адам сразу не ответил - сидел с набитым ртом. Дожевав и налив себе чашку кофе, произнес:

- Я не уверен. Но один раз мне померещилась какая-то вспышка на севере... Будто солнечный блик на ружье. Хотя кому там быть?

- А ты те места знаешь?

- Охотился... Ничего особенного.

- Вспышка не повторилась?

- Нет.

- А вдруг, там кто-то есть?

- Возможно. Понимаешь, что-то сверкнуло и тут же исчезло. Солнечный луч отразился от покатившегося камня или чего-то еще, такой вариант тоже возможен.

- Но сам в него не веришь?

- Нет, - честно признался Адам. - Не верю.

- Я не боюсь, - заявила Консуэло, усаживаясь на стол. - Я умею стрелять.

Глава 2

Под медным небом Сванти Таггарт гнал своего скакуна по ржавой земле и сам не верил тому, что еще жив. Исхудалый саврасый несся по выветренным временем холмам, испещренным пятнами зеленого можжевельника и тускло-серебристой полыни. И конь, и всадник испытывали изнуряющее чувство голода и усталость бессонных ночей.

Сванти уже минуло тридцать два. Он благодарил судьбу за все прожитые годы. и был полон надежд на те, что еще предстояло прожить. Но сейчас жизнь его измерялась не днями и даже не часами. Каждая минута могла стать для него последней.

Гнать коня через эту безжизненную пустыню в самое жаркое время года он решил сам. Но иного выбора у него не было. Пете Шойер в Кроун-Кинге и запустил эту мучительную гонку.

Однако по какому пути уносить ноги, Сванти все же определил сам. Выбранный маршрут он знал отлично, прекрасно представлял все его тяготы и уповал на то, что никто не посмеет сунуться за ним в раскаленное пекло... И все же Шойер посмел.

Когда Сванти пересек границу территории апачей, одиннадцать участников погони повернули назад; но Шойер не сдался. С ним осталось несколько человек.

У Таггарта кончились вода и припасы. Дальше к югу от места, где он сейчас находился, лежал Глоуб, но ехать туда не хотелось. А до шахтерского городка Моренси не менее трех дней быстрой езды. Три дня, а то и больше. Все зависит от того, с какой скоростью удастся продвигаться. Ведь краснокожие воины племени Джеронимо вышли на тропу войны против белых, а под прикрытием этой войны орудовала еще добрая дюжина всяких мелких шаек, грабящих и убивающих каждого встречного.

Прежде чем пересечь любой овраг, любой курок открытого пространства, Таггарт долго осматривался по сторонам. Ему приходилось тратить много времени на то, чтобы по возможности уничтожать все свои следы. Он раз десять сдваивал свой след и резко менял направление. Но пока все было безуспешно. Пете Шойер по-прежнему висел у него на хвосте.

Пете Шойер был охотником на людей и по профессии и по призванию. Когда-то он, как, впрочем, и Таггарт, служил разведчиком в армии. В те времена они даже были знакомы, хотя и не испытывали особых симпатий друг к другу. Потом бывший солдат нанимался охранником на крупные ранчо и, наконец, сделался полицейским агентом "Уэллс Фарго" и полномочным судебным исполнителем. Ситуация осложнялась тем, что Сванти не собирался сдаваться по доброй воле, а его противник славился умением доставлять свою добычу живой или мертвой. До сих пор Сванти еще ни разу не приходилось стрелять в человека с кокардой на шляпе, и ему совсем не хотелось сделать почин... даже если целиться придется в Пете Шойера.