Луис Ламур - Таггарт

Внезапно до Мириам дошло:

- Пете Шойер убивал людей ради нескольких сотен долларов вознаграждения. Разве такой человек побоится убить ради золота, которое вез тот мул?

Сванти глубоко вздохнул. Он и сам об этом думал. Есть люди, которые ни за что не пошли бы на убийство, кроме как во имя закона... но ведь есть и другие. Где грань, что отделяет стража порядка от самого закоренелого бандита? И есть ли она вообще?

- Консуэло говорила со мной. Может, потом она с тем же предложением обратилась и к Шойеру. Она до смерти напугана, Мириам. И нисколько не верит в способность Адама защитить ее. Просила меня увезти ее.

- А где Адам?

- Это-то меня и тревожит. - Он поднялся. - Я оставлю тебя здесь одну. Что бы ты ни услышала, что бы ты ни увидела, что бы ты ни подумала, жди меня. Я хочу быть уверен, что ты тут... Едва ли тебя кто-то сможет найти. Но не подходи к краю, не высовывайся.

- Долго ли до рассвета?

Сванти глянул на звезды.

- Около часа, может, два. Вообще-то тут, наверху, рассвет наступает скорее, чем внизу. Я спущусь, и выясню в чем дело. Если с Адамом что-то случилось, непременно найду его.

- Хорошо, - еле слышно промолвила она.

Он потуже затянул подпругу и сел в седло.

- И вот еще, Мириам. Держи глаза нараспашку, а винтовку под рукой. Теперь тебе придется остерегаться не только апачей, но и Шойера.

- Ты думаешь, он вернется?

- Не исключено.

- Тот, кто убил ради одного мула с золотом, без колебаний убьет ради шести... Ты об этом?

- Адам не погиб. Не сомневаюсь. Выстрелов не было, и мы не слышали шума борьбы. Уверен, он жив.

Но говоря это, про себя думал, что стальной клинок убивает беззвучно.

Мириам крепко пожала ему руку:

- Возвращайся, Сванти!

Он сжал ее пальцы и умчался прочь. Всю дорогу его терзали тревожные мысли.

Неужели Консуэло хотела, чтобы Адама убили? Трудно представить. Но она была в такой панике... Шойер - тому море по колено, и он не стал бы открыто расправляться с ним при Консуэло. Она не только сама не стала бы убивать Адама, но и не хотела бы этого вообще.

Однако Пете все больше беспокоил Таггарта. Он знавал подобных людей. По большей части они без зазрения совести убивали любого подозреваемого в преступлении, но, как ни странно, крайне неохотно шли на убийство во всех прочих случаях. Пете завоевал себе славу безжалостного и упорного преследователя, но насколько известно, еще никого не отправил на тот свет, кроме преступников, за захват которых назначали награду. Но это до сих пор, а теперь?

Направляясь к тому месту, где они начали подъем, Сванти инстинктивно стремился избегать тропы, по которой проехал. Не в его привычках было возвращаться той же дорогой - там могли ожидать в засаде враги. Однако спустившись с утеса, вынужден был выехать на тот путь, по которому шел их маленький караван - у него не было выбора: он не знал другой тропы и не располагал временем на ее поиски в темноте, хотя в глубине души каждый миг ждал встречи с Шойеррм. Уж коли такой, как Пете, вступил на кривую дорожку ради женщины и мула с золотом, и каким-то образом умудрился убрать Старка, то вполне в его стиле вернуться и за остальным. Как там он сказал? "Если нам придется разделиться, езжай своей дорогой. Ты меня не трогай, - и я тебя не трону".

Тогда ночью заявление можно было расценить как декларацию мира, освобождающую Таггарта от преследования при условии не докучать Шойеру; в свете нынешней ситуации слова эти служили лишь подтверждением того, что Пете заранее выработал свой план, успел тайком сговориться с Консуэло и что теперь они вдвоем уже далеко.

Неспешно начал подкрадываться день. Сперва тьма приобрела едва заметный серый оттенок, затем серый цвет стал переходить в бледно-желтый. Одна за другой гасли звезды, а из-за дальних вершин на востоке появились первые проблески света. Укрывшись среди деревьев, Сванти ждал. До рассвета он не мог практически ничего сделать, зато мог что-нибудь услышать. Вот и прислушивался во все уши, съежившись в седле от холода.

Его злило, что он угодил в какую-то странную и опасную переделку. В самом деле, ему следовало во всю прыть спешить к Глоубу, а не мешкать попусту невесть где. И все Шойер, будь он неладен. Адам Старк не мог так просто пропасть: А что, если его захватили апачи или он лежит на дне какого-нибудь каньона? Только бы скорей рассвело. Он посмотрел в сторону далекой Рокинстрау, выискивая на ее вершине хоть небольшой столбик дыма. Но ничего не нашел. Сванти не сомневался, что к этому времени индейцы уже вошли в каньон с часовней.