Луис Ламур: Земля Сэкеттов

- Капитанский чин дается людям знатного происхождения. Мой отец был всего лишь сильным и храбрым воином, искусно владеющим оружием... вероятно, если бы он жил в другое время, в другой стране...

- Да, конечно, - согласился Джублейн, продолжая потягивать эль. Иногда я думаю о заморских странах и невольно задаюсь вопросом: если там могли прославиться такие грубые солдафоны, как этот Писарро [Писарро Франсиско - испанский конкистадор (1502-1548).], то почему бы мне не оказаться на его месте? Ведь этот неотесанный мужлан не мог похвастать ни знатным происхождением, ни высоким званием. У него не было ничего, кроме личной храбрости, силы воли и шпаги.

- В Новом Свете все возможно, - согласился я. - Я тоже много размышлял над тем же. Вероятно, только в Новом Свете можно добиться большого успеха, не обладая привилегиями, дающимися по наследству. Рождение в знатной семье еще ничего не значит, если ты ничего собой не представляешь.

- В Новом Свете простой человек имеет возможность даже стать королем. Там он свободно может стать владельцем земли, как в свое время было с норманнами, пришедшими в Англию, а еще раньше - с саксами.

- Лично у меня нет желания становиться королем, - сказал я, - хочу лишь полной свободы и возможности жить, как мне нравится.

Два дня мы наслаждались чревоугодием и покоем. Джублейн с удовольствием отсыпался, поскольку последнее время он провел в голоде и холоде, а у меня накопилась уйма дел по хозяйству. Несколько последних месяцев я занимался отхожим промыслом в карьерах и наведывался домой всего лишь пару раз.

Вдруг меня осенило, перед моим мысленным взором возникло лицо некоего человека. Он уже работал в карьерах в Риче. Сейчас я точно вспомнил, что видел его в Стамфорде.

В душу закралось предчувствие беды. Возможно, этот человек и не запомнил меня, возможно, он меня не выдаст, а то и вообще не знает, откуда я. И все же...

Когда Джублейн отлучился из дома, я вытащил из тайника все спрятанные там монеты и переложил их в потайной карман одежды, которая была на мне. Возможно, нам придется покинуть это убежище, и я хотел заранее подготовиться к этому.

Утром четвертого дня, перед самым рассветом, меня разбудил цокот копыт. Я встал с постели, снял со стены графскую шпагу и, положив ее на стол, вышел из дому.

Утро было прохладным и влажным. Туман окутывал болота, обильно орошая росой лужайку у меня перед домом, отчего она казалась изумрудно-зеленой.

Цокот копыт замедлялся по мере приближения всадника и вскоре затих у ворот. Всадник отворил ворота и провел свою лошадь во двор. Только теперь я разглядел, что это был Коувени Хазлинг.

Времени он не терял и сразу же объяснил цель своего приезда.

- Ты попал в беду, парень, в весьма серьезную беду. Кто-то опознал тебя в толпе. К завтрашнему дню этот человек и люди оскорбленного тобою дворянина наведут о тебе справки в Риче, а потом нагрянут сюда.

- Весьма любезно с вашей стороны приехать и предупредить меня.

- Тебе понадобятся деньги, - продолжал он, извлекая из кармана горсть монет и протягивая их мне. - Возьми вот это, рассчитаешься со мной позже, когда продашь то, что у тебя имеется. А сейчас укройся в болотах.

- Я так и поступлю. Но вы устали, преодолев столько миль. Прошу вас, спешивайтесь... вам необходимо подкрепиться перед обратной дорогой. Я давно усвоил простую истину: если имеется такая возможность, то лучше на всякий случай подкрепиться, ибо никогда не знаешь, что тебя ожидает впереди.

Он слез с лошади, привязал ее к забору и вместе со мною вошел в дом. Там нас уже поджидал Джублейн со шпагой наготове.

- Джублейн - мой друг и боец, он из Стамфорда. Он помог мне избежать преследования, - объяснил я.

Глаза Хазлинга быстро обежали комнату и остановились на шпаге.

- Так вот она! Клинок, подаренный твоему отцу графом?

- Да, она самая...

- Этот факт мне хорошо известен, - продолжал Хазлинг, повергнув меня в еще большее удивление. - Мне рассказал об этом один человек, в разговоре с которым я упомянул твое имя. Он оказался твоим другом.

- Моим другом?

- Да, именно. Это человек, который коллекционирует антикварные вещи. Он знал твоего отца.

- У Барнабаса также есть и враг, - с нескрываемым раздражением не преминул заметить Джублейн. - Что вы можете сообщить нам об этом человеке?

- О Руперте Дженестере? Это весьма отвратительный тип, однако обладающий большой властью и высокими связями. Худшего врага трудно даже представить. Это человек в высшей степени амбициозный, богатый наследник, страдающий манией величия и пышущий ненавистью. Он был публично осмеян, и этого он никогда не простит.