Борис Владимиров - Комдив. От Синявинских высот до Эльбы

Довольно быстро вошли мы во вкус этой борьбы, как говорится, аппетит приходит с едой. Чтобы меньше нести потерь от ответного огня противника, мы решили вести огонь с закрытых или полузакрытых огневых позиций из 45-мм орудий, благо снарядов этого калибра всегда было много. Однако, для того чтобы из пушек, предназначенных только для прямой наводки, вести огонь с закрытых или полузакрытых огневых позиций, нужно было приспособить их к этой стрельбе. Эту задачу решили быстро: созданную нами 45-мм батарею из десяти пушек мы снабдили артиллерийской буссолью и пушки — пулеметными угломерами. Особой точности, т. е. стрельбы по точке, мы не ожидали от такой импровизации, но по ограниченной, небольшой площади — вполне. Надо заметить, что еще в мирные годы часто практиковалась стрельба с закрытых огневых позиций, и мне, в прошлом командиру пулеметных подразделений, удалось хорошо наладить это дело. Казалось, можно было бы поступить проще: вести огонь прямой наводкой из 45-мм пушек, не изобретая новых способов ведения огня, но тогда мы бы демаскировали себя, и противник после каждого нашего огневого нападения зло огрызался бы 105-мм артиллерией, не жалея снарядов. Это привело бы, несомненно, к ненужным потерям личного состава и выводу из строя пушек.

Я, как сейчас, помню пробные выступления со стрельбой из 45-мм пушек. Расположив батарею на огневых позициях в 1,5 км от противника за небольшой возвышенностью и связав телефонным проводом наш наблюдательный пункт с батареей, мы получили возможность подавать команды на батарею и корректировать огонь. Свой наблюдательный пункт заранее ночью мы подготовили и хорошо замаскировали. Это был блиндаж с амбразурой с обзором Ново-Кириши — железнодорожный мост через р. Волхов. Чтобы своими собственными глазами и ушами увидеть и услышать «дебют» 45-мм батареи, в блиндаже собрались офицеры-артиллеристы, начальник разведки и начальник связи бригады. В случае успешной стрельбы они могли бы применить наш опыт на других участках обороны. Из блиндажа мы наблюдали за гитлеровцами и ждали момента, когда они начнут производить смену взвода в траншее у железнодорожного моста через Волхов. Все данные для стрельбы были нами предварительно подготовлены: пушки наведены и накануне аккуратно пристреляны, причем так, чтобы противник не мог ни о чем догадаться. Наконец, заметив смену — взвод гитлеровцев, который спокойно двигался в направлении траншеи, — я подал по телефону на батарею команду: «Приготовиться!» Через несколько секунд командир батареи доложил: «К стрельбе готовы».

Когда смена противника, как всегда не маскируясь, подошла к траншее, а находящийся там взвод вышел на открытую площадку, я подал команду: «Батарея, беглый огонь!» Все десять наших пушек начали выпускать снаряд за снарядом, которые падали и разрывались точно у цели на площадке. Несколько солдат тут же упали, другие начали прыгать в траншею, остальные забегали в панике. Мы продолжали стрелять. Несколько снарядов разорвалось в траншее. Позже, после окончания стрельбы, мы видели, как из нее выносили убитых и раненых.

Выпустив около 150 снарядов за одну минуту, мы прекратили стрельбу. Дело было сделано. И удачно! Решили, что на сегодня хватит.

Когда офицеры засобирались уходить, я задержал их еще на какое-то время в блиндаже, чтобы посмотреть, как немцы ответят на нашу стрельбу, и чтобы никто не попал под их ответный огонь.

Примерно через 10 минут после нашей стрельбы немцы обрушились огнем 105-мм батареи на одну из голых возвышенностей на нашем переднем крае, метров на 100 правее блиндажа, по всей вероятности приняв этот бугор за наблюдательный пункт, с которого управляли огнем. Дело в том, что контрбатарейную стрельбу по нашим пушкам фашисты вести не могли: выстрелы из этих пушек совершенно не были слышны даже нам, и засечь их было невозможно.

Стреляли немцы минут двадцать. Когда закончился безрезультатный артналет, мы, не торопясь, довольные результатом нашей стрельбы, двинулись по ходам сообщений на командный пункт бригады, где конкретно наметили точки, которые в дальнейшем нужно было обстрелять из наших 45-мм пушек.

Всю ночь немцы, похоже, были заняты углублением хода сообщения к обстрелянной нами траншее, а мы поливали их огнем из пулеметов «максим».

После этих событий маскировочная дисциплина у немцев заметно возросла, да и нашему брату теперь приходилось держать ухо востро.

Возле Ново-Кириши, недалеко от железнодорожного моста через Волхов, проходила небольшая траншея, которую занимал наш стрелковый взвод. Из-за хорошей видимости со стороны противника днем к ней подходов не было. Только с наступлением темноты происходила смена взводов. Эта траншея называлась «ниткой». Она была единственной траншеей на скате, обращенном к железнодорожному мосту через Волхов. Название «нитка» передалось нам по традиции от 311-й дивизии. Как правило, смену взводов производили здесь командир роты или его заместители, никогда при этом мы потерь не несли, все обходилось благополучно.