Максим Кустов - Реальная история штрафбатов и другие мифы о самых страшных моментах Великой Отечественной войны

У немцев, напротив, все шло не так. Никто не знал, что произошло. Владевшие необходимой информацией румынские части отступили в горы. Бойцы Куникова окопались поодиночке или маленькими группами и так бешено отовсюду стреляли, что у непосвященных складывалось впечатление, будто высадилась целая дивизия. Абсолютное незнание ситуации лишило немецкое командование твердости.

…Утром 4 февраля и немецкое, и советское командование оказалось перед совершенно неожиданной ситуацией. Советский командующий Черноморской группой генерал Петров, до последнего момента угнетенный провалом главного десанта в заливе Озерейка, понял, что, вопреки всем ожиданиям, горстка его солдат захватила береговой плацдарм непосредственно у Новороссийска и, более того, захватила стратегически ключевую позицию на Новороссийском фронте. То, что планировалось как ложный маневр, обернулось главным успехом.

Генерал фон Блинау, командир 73-й пехотной дивизии в Новороссийске, и генерал Вецель, командир 5-го корпуса, с удивлением признали успешность операции русских. Однако они тоже обратили внимание на то, что высадились лишь небольшие силы русских. Обе стороны, следовательно, имели перед собой одни и те же факты, но выводы, которые они из них сделали, были прямо противоположны. Вот откуда пришла настоящая беда.

Любой знакомый с советскими методами ведения боев и русскими солдатами должен был бы понимать, что, когда они совершают прорыв, меры нужно принимать немедленно. Если русским позволить окопаться и организовать оборону, выбить их с позиций чрезвычайно сложно.

Необходимо было тут же предпринять контратаку всеми доступными силами. Привлечь военно-морской штаб, личный состав, руководителей управлений порта, а также все имеющиеся в распоряжении части, такие как 73-я пехотная дивизия, румыны и 10-й штрафной батальон. Всех нужно было бросить в бой туда и тогда. Включая поваров и писарей, сапожников и пекарей и бесчисленных чиновников. Всех. И сразу.

Однако дивизия и корпус хотели действовать наверняка, начали подготовку. Роты и батальоны подтягивались из самых разных участков фронта корпуса, и контратаку назначили на 7 февраля.

Но 7 февраля — три раза по двадцать четыре часа. Генерал Петров, напротив, ждал только двенадцать часов. И начал действовать.

В ночь с 4 на 5 февраля под прикрытием поразительно точных советских береговых орудий, расположенных лишь в полутора километрах на восточном берегу Цемесской бухты, он двинул на плацдарм целый воздушно-десантный полк на катерах и небольших десантных судах. У берега русские солдаты прыгали за борт и плыли в ледяной воде.

В последующие две ночи Петров решительно перебросил на береговой плацдарм все те формирования, которые первоначально предназначались для главного десанта в заливе Озерейка — три бригады морской пехоты и войска специального назначения, в целом более восьми тысяч человек. Среди них такие отборные формирования, как 225-я и 83-я Краснознаменные бригады морской пехоты, 165-я стрелковая бригада, располагающая бронебойным оружием. Таким образом, береговой плацдарм в четыре километра шириной и три километра глубиной до отказа был набит войсками и оружием. Этими силами плацдарм увеличили до двадцати квадратных километров — т. е. пять километров на четыре…

7 февраля немецкая контратака, призванная ликвидировать береговой плацдарм, началась «в соответствии с планом». То, что было возможно три дня назад, теперь для немецких сил оказалось неразрешимой задачей.

Русские окопались превосходно. По флангам и в подлеске горы Мысхако они расположились в глубоких окопах на одного человека, и ничто не могло заставить их сдвинуться с места. Каждую из этих местных крепостей нужно было брать в ближнем бою. Импровизированные противотанковые заграждения и очень хорошо замаскированные «бах-бух» орудия тоже являлись серьезными препятствиями. Но страшнее всего были советские береговые батареи, стрелявшие по наступающим с холмов на восточной стороне. Их огонь направляли с высоты за Станичкой наблюдатели, от чьих глаз не мог укрыться никто.

Связной Хайнц Штейнбауэр рассказал, с чем, например, столкнулся в Станичке 213-й пехотный полк. В переброшенном из Анапы 1-м батальоне 1-й взвод 2-й роты потерял все 2-е отделение еще на подходе к улице Анапской, последующие двадцать четыре часа шли яростные бои за каждый дом, и улицу Анапскую просто невозможно было пересечь.

Завоевание двух кварталов площадью двести квадратных метров стоило двадцати одного убитого и семидесяти раненых. Командир 73-й пехотной дивизии испытал шок: его батальоны только что были пополнены.