Лазарь Лазарев - Коснувшись неба

- Поедешь с нами на базу, - сказал Туполев.

Так, с бидоном грибов, Мещеряков отправился со всеми на аэродром. А там он увидел и министра авиационной промышленности Петра Васильевича Дементьева вместе с его замами и другим большим начальством, и главкома ВВС главного маршала авиации с группой генералов и офицеров. И те и другие с нетерпением ожидали, когда закончатся испытания.

Впрочем, все прошло благополучно. Самолет сел. Испытатели доложили, и начальство отправилось подписывать материалы и акт испытаний.

Перед тем как уйти в здание, Туполев, улыбаясь, сказал:

- Надо хоть наскоро отметить новую машину.

- Где? В ресторане?

- Зачем в ресторане, прямо здесь, на травке, посидим. - Туполев жестом показал на летное поле.

Через некоторое время на зеленой траве разложили импровизированные скатерти.

Первый тост выпили за новую машину. А потом - за Туполева и его конструкторов и, конечно, за министра и главкома. И вдруг сидящие обнаружили, что водка есть, а закуска кончилась. Тогда один генерал, который успел поинтересоваться содержимым бидона Мещерякова, сказал:

- Андрей Николаевич, а Мещеряков целый бидон соленых грибочков зажимает.

- Андрей Николаевич, - возразил Мещеряков, - я не зажимаю грибки. А просто не знаю, хорошие ли они.

- А ты возьми и попробуй, - засмеялся Туполев. - Если отравишься, то не страшно. На аэродроме врачей полно, - и он показал на санитарную машину с красным крестом, которая стояла рядом с пожарной около посадочной полосы.

Мещеряков попробовал грибки.

- Вроде хорошие.

- Давай сюда!

Через двадцать минут грибков не осталось. Зато успели произнести тост то ли за самого Мещерякова, то ли за его грибки - он не разобрал.

А потом поднялся Туполев и сказал:

- Ну, давайте кончать. Завтра дел много.

От аэродрома потянулась вереница автомобилей.

Дома Мещеряков растерянно показал жене пустой бидон, развел руками и пошел спать.

Наутро он приехал на работу и сразу же пошел к Архангельскому. Но его не было на месте. Он прошел в соседний кабинет к Туполеву. Пусто.

"Господи, - подумал Мещеряков, - уж не отравились ли они моими грибами? Не в больнице ли они? А министр, а главком ВВС - они тоже ели грибы!"

Мещеряков тут же позвонил в приемную министра. Секретарь ответила, что Петр Васильевич с утра еще не был в министерстве. То же самое ответил и адъютант главкома.

Когда Мещеряков рассказал о своих опасениях товарищам, то один сказал:

- Ну, Мещеряков, теперь тебя НАТО высшим орденом наградит!

- Нет. Каждая страна, входящая в НАТО, даст тебе по высшему своему ордену, И есть за что - одним бидоном грибов вывел из строя и руководство ОКБ, и министерства, и командование ВВС, - засмеялся другой.

- Да никакой бомбой и ракетой невозможно достичь того, чего он своими грибами достиг, - подначил третий.

- Так я же сам грибы ел - и здоров, - пытался возражать Мещеряков.

В эту минуту зазвонил телефон. Говорил Архангельский. Ему потребовалась какая-то справка.

- Откуда он говорил? - удивился Мещеряков.

- Из Совмина.

И тут Мещерякова прямо как током ударило. Ну конечно, у него из головы выпало, что на следующий день и руководители ОКБ, и министр, и главком должны были докладывать о прошедших испытаниях заместителю Председателя Совета Министров. И естественно, все там сейчас и находятся.

А историю с грибочками со смехом уже много лет вспоминают старожилы ОКБ.

Объем работы ОКБ в 60-е годы стремительно возрастал. Приходилось не только создавать новые машины, но и вести наблюдение за эксплуатацией уже существующего парка самолетов, как боевых, так и Аэрофлота. Причем парк Аэрофлота нуждался в пристальном внимании еще и потому, что там и Ту-104, и Ту-134, и Ту-154 эксплуатировались куда интенсивней, чем военные самолеты, и летали там сотни машин. Так что на коллектив ОКБ ложилась очень большая нагрузка, которой, впрочем, все были рады ведь она свидетельствовала об огромном вкладе, вносимом коллективом и в дело обороны страны, и в ее экономику.

В нашей стране принято обозначать самолеты по фамилии руководителя тех конструкторских коллективов, где они были созданы: Ту, Ил, МиГ и т.д. Сейчас уже нет среди нас ни Андрея Николаевича Туполева, ни Сергея Владимировича Ильюшина, ни Артема Ивановича Микояна и еще многих других, чей гений рождал советскую авиацию. Их память увековечена в том, что их имена носят организованные ими ОКБ и самолеты, созданные этими ОКБ. И это, безусловно, справедливо.