Алексей Лобин - Взятие Смоленска и битва под Оршей 1514 г.

Итак, нет никаких оснований считать, что в поход выступило 14 000 – 16 000 посполитого рушения. Наоборот, при подробном рассмотрении вырисовываются очень низкие показатели сборов.

Помимо боевых частей, в походном войске присутствовало большое количество прислуги — «обозная челядь». Но ее численность нам неизвестна, и подсчитать даже приблизительное количество не представляется возможным.

В войске присутствовали небольшие саперные подразделения под руководством Яна Башты [138] Kamiński А. J. Dwa świadectwa rycerskich zasług mieszczanina żywieckiego Jana Baszty // Gronie. 1938. № 8. P. 194–196. , которым позже удалось соорудить переправу через Днепр — понтонный мост шириной не менее 3 м.

Если учитывать «почты» панов-рады (некоторые отряды знатных вельмож могли насчитывать по нескольку сотен воинов), которые не фигурируют в сохранившихся реестрах 1514 г., то ориентировочные вычисления показывают, что в Борисове к 30 августа могло собраться в самом лучшем случае половина от планируемого количества — не более 7000–8000 литовского ополчения.

Таким образом, верхний предельный размеробъединенной армии в 1514 г. мог быть примерно следующим:

Польский и наемный контингенты

— до 6663 чел. наемников (из них 3000 пехоты),

— до 500 чел. в надворной хоругви Войцеха Самполинского,

— до 2000 чел. польских добровольцев Яна Тарновского;

Посполитое рушение

— до 8000 чел. (поветовые хоругви, отряды магнатов и почты панов-рады).

Всего на смотре на борисовских полях могло присутствовать до 16 000 – 17 000 чел.

Самое интересное, что приведенные вычисления подтверждают два источника, не привлекавшие ранее внимание историков. Незадолго до битвы, командором Мемеля было написано письмо для великого магистра о положении на русско-литовском фронте. Оно происходит из собрания бумаг Кенигсбергского (Прусского) тайного архива. В основу своих донесений мемельский командор положил сведения, полученные им от литовского информатора («писал вашему достоинству новые новости: те, что я достоверно не мог узнать, я не хотел от себя писать»): «И король, как сказывают, имеет 12 тысяч чужеземного народа, и должны ещё прибыть 5 тыс., и также было много народов: литовцев, русинов, татар, жемайтов и других народов» [139] GStAPK. XX HA (Hist. StA Königsberg). OBA Nr 20202. Fol. 3. . Обратим внимание на дату письма — 3 сентября 1514 г. Значит, полученные известия относятся к концу августа (новости дошли до адресата за несколько сотен верст), ко времени окончания сборов польско-литовского войска. Под «чужеземными народами», очевидно, подразумевались польские добровольцы и наемное войско. Наконец, по словам Станислава Сарницкого, Сигизмунд Казимирович собрал в поход 2000 «поляков добрых збройных, Литвы 12 000, пехоты 3000», т. е. всего также 17 000 воинов [140] Opis bitwi pod Orsza według Stanisława Sarnickiego // Wypisy Żrodlowe zeszyt do Historii Polskiej Sztuki Wojennej. T. IV. Warszawa, 1958. P. 140. .

Косвенно на небольшой размер объединенной армии указывают и сами описания хронистов XVI в., но подробнее об этом будет сказано ниже. Обращение к вопросам «военной логистики» также полностью подтверждает выдвинутое предположение о небольшом размере литовского контингента в Оршанской битве.

Вполне закономерен вопрос: откуда же взялись цифры нарративных свидетельств в 25 000, 30 000, 33 000, 35 000 воинов? Очевидно, здесь мы сталкиваемся с отголосками пропаганды канцелярии Сигизмунда Казимировича. Следует обратить внимание на условия, при которых создавалась масштабная ягеллонская пропаганда. Рассказывая о разгроме «москвы», численность которой «всем известна» (80 000), необходимо было продемонстрировать европейцам (в том числе и потенциальным врагам — тевтонскому магистру, например) грандиозность сражения, показать сильную духом армию короля, сплоченную общими интересами и ненавистью к тьмочисленным варварам. Вообще, в публицистике тех лет отсутствует какая-либо целостная картина состояния польско-литовской армии. Даже в своих письмах и посланиях Сигизмунд не придерживался единых цифр. Данные брались совершенно произвольно, и вряд ли у нас имеются основания доверять тем или иным сведениям, вышедшим из-под пера королевской канцелярии с одной целью — произвести грандиозное впечатление.

Таким образом, мы полагаем, что заявленная в нарративных источниках численность польско-литовской армии в 30 000 – 35 000 является завышенной как минимум в 2–2,5 раза. По своим размерам Оршанская битва, конечно же, была крупным сражением — она вошла в историю как «Великая битва». Однако силы противодействующих сторон были значительно меньше тех цифр, которые указаны в повествовательных сочинениях XVI столетия. Анализ «мобилизационных» документов и состава воинских контингентов (наемников, «добровольцев» Короны и посполитого рушения) приводит к убеждению, что максимальный размер объединенной армии, выставленный 8 сентября 1514 г. на Оршанском поле, мог достигать всего 12 000 чел.