Алексей Лобин - Взятие Смоленска и битва под Оршей 1514 г.

Кроме всего прочего, своих воинов должны были прислать княгини Александорова и Слуцкая, митрополит Иосиф II Солтан, князья Свирские и Гедроцкие, князь Федор Чарторыский, князь Юрий Дубровицкий, князь Юрий Зенович, князь Федор Жославский. В отношении двух последних князей имеются особые указания. Жославскому предписывается самому прибыть в Минск («абы до Менска ехал»), а пан Зенович с отрядом должен был стоять на южном направлении («абы до Могилева ехал»).

Если взять роспись («полис») войска 1528 г., по самым оптимистическим прогнозам, численность посполитого рушения с указанных округов, которые затрагивал призыв, включая почты князей-магнатов и панов-рады [130] По «попису» 1528 г. паны-рада выставляли до 3947 чел. Примерно столько же (до 4000) и было оставлено при Сигизмунде в Борисове 30 августа 1514 г. («листы до панов рад» были также отправлены), могла достигать 14 000 – 16 000 чел. Эту цифру следует считать «мобилизационным максимумом». В реальности численность армии была меньше списочной численности за счет не явившихся по разным причинам, уклонившихся от службы, оставленных в гарнизонах или посланных в другие районы. Итак, с указанных земель можно было собрать до 16 000 воинов.

К 15 июня, т. е. за неделю до окончания срока сборов, князь Василий Полубенский явился со своим почтом в 50 коней [131] Интересно отметить, что по переписи 1528 г. он выставлял 43 коня. и одним из первых с отрядом в 526 конных (в том числе 94 «рацея» и 100 «ляхов Вольского») и 100–115 пеших выдвинулся в район боевых действий [132] [1514] июня 10. Список дворян, отправленных с В. А. Полубенским // Радзивилловские акты… № 3. С. 26–27; Sigismundus, Rex — Stanislao de Chodecz // AT. T. III. № CCX. P. 149. . Другой «дворянский реистр» датирован также 15 июня, принесен «от пана Яна, маршалка земского з Вилни» (имеется в виду, скорее всего, Ян Николаевич Радзивилл). В нем перечислены 518 «коней» [133] [1514] июня 15. Дворянский реестр // Радзивилловские акты… № 4. С. 31. — Интересно, что в документе присутствуют небольшие отряды с тех земель, которых изначально не затрагивал призыв. Так, в «дворянских реистрах» фигурирует полочане (до 300 чел.) и смоляне («сто и 15 ч(е)ловеков пеших смолнян»). Последние, очевидно, в момент обложения Смоленска находились на службе вдали от крепости и не поспели к началу осады. . Реестр, составленный 18 июля, перечисляет всего чуть более 1200 чел. дворян, явившихся на сборный пункт [134] [1514] июня 15 и 18 июля. Дворянские реестры // Радзивилловские акты… № 3, 4. С. 28–33. .

Даже спустя почти месяц после окончания срока сборов посполитое рушение, за исключением небольших контингентов, так и не собралось. Это была достаточно распространенная для XVI в. ситуация, когда на призыв являлась небольшая часть ополчения (так было в 1512–1513 гг., во времена Стародубской войны 1534–1537 гг. и в русско-литовскую войну 1563–1570 гг.). За первую половину XVI в. шляхта ни разу не прибывала к месту сбора в точно установленный срок. Имелись случаи и уклонения от службы, и значительной задержки со сборами, несмотря на принятое решение жестоко карать тех, кто не поспеет к сроку на военную службу [135] «хто бы службы нашое и року умешкал, тогды тыи мают караны быти шиями и именьи» (Акты Западной России. T. II. № 88. С. 114–115). .

Подтверждают очень низкую явку на сборы и письма епископа Перемышльского Петра Томицкого и короля Сигизмунда Казимировича, датируемые 18–26 июля [136] Напр.: AT. T. III. № ССI–ССIII. Р. 145–149. — См. также: Любавский М. К. Литовско-русский сейм. С. 201. . В них указываются такие негативные качества, как медлительность и лень шляхты. Отметим, что письма написаны спустя месяц после окончания срока сборов. Вообще, при чтении немногочисленных свидетельств о мобилизации в 1514 г., можно найти подтверждения словам С. Герберштейна, писавшего: «Если им (литвинам. — А. Л.) откуда-нибудь грозит война и они должны защищать свое достояние против врага, то они являются на призыв с великой пышностью, более для бахвальства, чем на войну, а по окончании сборов тут же рассеиваются» [в другом месте: «как только дело доходит до выступления (из лагеря), один за другим являются к начальнику, придумывая всевозможные отговорки, откупаясь у начальника деньгами, и остаются дома»] [137] Герберштейн С. Записки о Московии. С. 186–187. .

Явно раздраженные нотки в посланиях великого князя Литовского и епископа Петра Томицкого, касающихся промедления со сборами, могут служить подтверждением того, что численность посполитого рушения существенно не возросла к концу августа, когда войско выдвинулось к Орше. Армия Сигизмунда начинает движение лишь после того, как к ней присоединились хоругви поляков-добровольцев, «охочие гуфы».