Алексей Лобин - Взятие Смоленска и битва под Оршей 1514 г.

После взятия Смоленска государь «сам с силою надвигся к Дорогобужу, а многих князей и воивод с силою постави от литвы по дорогам к Смоленску стерегучи». В сторону Орши двинулись несколько сводных отрядов «Литовские земли воевать» [97] Разрядная книга 1475–1605 гг. T. I. Ч. I. С. 142. . В начале июня в Великих Луках стала формироваться группировка из десяти воевод для похода к Орше, куда уже из-под Смоленска выдвинулся полк кн. М. Л. Глинского: «июня в 7 день послал князь великий на Луки Василья Сергеева сына Левашова. А велел с Лук Великих итти воеводам на Литовскую землю к Орше по полком…» [98] Разрядная книга 1475–1598 гг. С. 55. — у М. Глинского в отряде было всего 1000 всадников — Petrus Tomiczki, Eps. Premislientis, Christophoro de Schidlowyecz, Castel. Sandom // AT. T. III. № LXXXI. P. 71 .

Сформированная под командованием боярина кн. В. В. Шуйского великолуцкая армия не являлась крупным соединением. Об этом говорят назначения на командные посты. В условиях господства местничества было невозможно, чтобы многочисленные полки возглавили незнатные головы и дворяне. Так, в полк Левой руки в качестве товарища И. С. Колычева приказано вообще послать «сына боярского, кого будет пригоже». Это свидетельствует о том, что численность одного из соединений армии не могла превышать нескольких сот человек (простой «сын боярский» по статусу мог руководить сотней-другой воинов), а вся группировка, следовательно, могла насчитывать всего до 2000–3000 чел. Рать в Великих Луках набиралась с новгородско-псковских земель в то время, когда главная армия была уже под Смоленском.

Задача «великолуцкого» отряда — тревожить литовцев на оршанском направлении, а потом, в августе, соединиться с полком кн. М. Л. Глинского. Но на пути в Оршу, под Смоленском, произошли перемены как в командовании, так и в составе сил: расформирован Сторожевой полк, командующий великолуцкой ратью переведен на должность наместника: «а во граде оставил в Смоленске боярина своего и наместника князя Василия Васильевича Шуйского и воевод своих многих со многими людми(выделено мной. — А. Л.)». Сохранился разряд новосформированной группировки, однако он дошел до наших дней явно не в полном составе: в нем отсутствуют соединения Ивана Андреевича Челядина и других воевод, которые подошли к Орше в первых числах сентября. С июня до сентября под Оршей количество воевод сократилось почти в два раза; был расформирован также Сторожевой полк. Численность небольшой великолуцкой рати, отправленной в июне 1514 г., в конечном итоге еще уменьшилась. Корпус М. Булгакова-Голицы и его брата, Дмитрия Ивановича Булгакова, разделившись на мелкие отряды-«загоны», действовал под Борисовом, Минском и Друцком.

После капитуляции Смоленска у Орши появился отряд кн. М. Л. Глинского. Перед этим у князя Михаила Львовича состоялся разговор с великим князем. Ливонский агент в своем донесении сообщает: «Несколько дней герцог Михаил (Глинский. — А. Л.) находился в замке, координировал все действия и владел замком, а затем снова поехал к Московиту и вел с ним разговор: «Милостливый великий князь Московский, сегодня я дарю тебе Смоленский замок, которого ты долго добивался, что ты подаришь мне [в ответ]?» На это радостно [ответил] Московит: «Раз ты мне его даришь, я дарю тебе княжество Литовское и обещаю тебе, что моя голова не успокоится, пока я не доставлю тебя на место» [99] GStAPK. XX HA. OBA. 20202. Fol. 3. . То же самое сообщает С. Герберштейн: великий князь «не исполнил своих обещаний, а когда Михаил напоминал ему об условии, только тешил его пустой надеждой и обманывал. Михаил был тяжело оскорблен этим» [100] Герберштейн С. Записки о Московии. C. 190. . Позже оскорбленный князь принял решение вновь перейти на службу литовцам.

Князь, так и не ставший наместником Смоленска, затаил обиду на Василия III и стал переписываться с Сигизмундом. Источники подтверждают версию о готовившейся измене — в них неоднократно говорится о сношениях кн. М. Л. Глинского с надворным маршалком Яроцким и с самим великим князем Литовским через агента Трепку и дворянина Юрия Ежовского, приезжавшего под Смоленск с дипломатической миссией [101] Chronicorum Bernardi Vapovii partem posteriorem 1480–1535 // Scriptores rerum Polonicarum. Cracoviae, 1874. T. 2. P. 118; Sigismundus, Rex — Mathie Drzeiczki // AT. T. III. № CCXXII. P. 159. .

В конце августа кн. М. Л. Глинский, предупредив Сигизмунда, решился бежать, поскольку надеялся, «что при содействии друзей, которые были у него тогда при дворе, легко сумеет вернуть его милость, он послал к королю одного верного человека». Король повелел выдать охранную грамоту, однако князь Глинский потребовал подтверждения у королевских советников, рыцарей Георгия Писбека и Иоанна фон Рехенберга [102] Герберштейн С. Записки о Московии. C. 190. . Но связной князя был схвачен и с пытки рассказал о тайной переписке князя. До нас дошла интересная запись Архангелогородского летописца о поимке беглеца. Князь М. И. Булгаков-Голица «всед на борзо конь со всем двором и з детми боярскими великого князя» бросился в ночную погоню. Воевода с отрядом засел в засаде возле «приметного моста». «И бысть в четвертую стражу нощы, оже князь Михайло Глинской едет один наперед своих дворян за версту. И пойма его князь Михайло Голица со своими дворяны, а дети боярские великого князя, которые были… на стороже, и те переймали дворян Глинского» [103] Архангелогородский летописец // ПСРЛ. Т. 37. С. 101. .