Фаина Гримберг - Рюриковичи или семисотлетие «вечных» вопросов

Совершенно то же самое, что и волжская Болгария, представлял собой в отношении военного, государственного, социального устройства и Хазарский каганат. Хазары и болгары были ближайшими соседями и, естественно, соперничали в «борьбе за территории», довольно, впрочем, вяло в сравнении с «киевским экспансионизмом». Здесь следует отметить, что государственное устройство Хазарского каганата было все же «менее развитым», более архаичным, нежели устройство государства болгар; «центр» слабо контролировал недостаточно интегрированные в «государственный организм» кочевые и полукочевые разноплеменные образования, письменная культура фактически не была развита…

Первые Рюриковичи были язычниками и, следовательно, обладали специфической «языческой толерантностью», согласно принципам которой, богов много, богов и жрецов противника следует потому почитать также, как и «своих», не надо «обижать и сердить» богов противника, хотя можно пытаться пересилить их «честным образом», то есть заклиная собственных богов. В конфликтах Рюриковичей с византийцами, волжскими болгарами, хазарами «элемент противостояния религиозных идеологий» не играл никакой роли для Рюриковичей. Иначе обстояло дело с их противниками. Византийцы были христианами, волжские болгары — мусульманами, за преобладающее положение в Хазарии боролись две религиозные системы: мусульманство и иудаизм. Таким образом противостояние религий приобретало для них для всех роль весьма значительную, поскольку каждая религиозная система полагала именно себя «истинной». Киевскую Русь все они полагали языческой территорией, которую следует «обратить в истинную веру»; то есть все противники Рюриковичей практиковали прозелитизм; откуда и русские летописные свидетельства о греческих, хазарских и волжских болгарских посольствах в Киев с предложением «своей веры»… В сущности, любой военный конфликт является противостоянием не уровней «храбрости», не религиозных систем, но систем «военного устройства». Другой вопрос, что и военное устройство имеет свое «идеологическое обслуживание». Вероятно, дружинному полководчеству и «наемной армии» на всех этапах ее развития вполне достаточны языческая и — много позднее — сознательно практикуемая государственной идеологией толерантность. «Армии дешевого пехотинца» требуется жесткая идеология, формирующая «образ врага» и «ненависть к врагу»; в подобной идеологической «роли» может выступать как монотеистическая религиозная система, настаивающая на собственной «истинности», так и внерелигиозная идеологическая система, основанная на абсолютизации «вождя» (на его «культе»), и на абсолютизации принадлежности к системе «народа-войска», когда идеология подчеркивает, педалирует, например, «необходимость защиты от врагов», в сущности, в то время, как проводится экспансионистская политика; в армии служит практически каждый мужчина, идеалом мужчины является для женщины воин, солдат; ребенок — будущий солдат, девушка должна сражаться «наравне» с юношами, женщина должна рожать и воспитывать воинов… Все эти принципы мы находим уже в «Ясе» Чингис-хана. А насколько они соотносятся с идеологией, которой была вооружена советская армия, судите сами…

Воинские системы византийцев, волжских болгар, хазар имели жесткую монотеистическую идеологию, но… они не имели той самой «армии дешевого пехотинца», и потому и идеологии их оказались в столкновениях с первыми Рюриковичами пустыми погремушками; должно быть, ничего не стоит в военном противостоянии идеология, не обеспеченная соответственной воинской системой. Преимуществом же Рюриковичей являлась, как мы уже сказали, своеобразная гармония: государственное устройство соответствовало устройству воинской системы, воинская система обслуживалась соответственной идеологией. И вот эта гармония и обеспечивала победы…

О хазарах нам мало что известно. Столицей их был город Итиль (Идыл) в устье Волги… Анализ, даже самый приблизительный и поверхностный, результатов археологических находок рисует очень пеструю картину самых разных бытовых и социальных укладов, совмещавшихся в одном государственном образовании типа раннефеодальной империи в форме недостаточной интеграции, можно это назвать «субинтеграцией». Учитывая все вышесказанное о хазарах, учитывая внутреннее, внутригосударственное противостояние двух монотеистических религиозных систем — иудаизма и мусульманства, не так трудно понять, что подобное государственное образование, как и все раннефеодальные империи, в структуре которых система государственного устройства так или иначе «опережает» в своем развитии «систему воинского обслуживания», не имело никаких шансов «сохраниться». Византийские свидетельства о хазарах также достаточно скупы и противоречивы. Они были тюрками, до нас дошли их «исконные», домусульманские и доиудейские именные прозвания, например, женское — Чичак — «цветок»… Путевые заметки арабских авторов о хазарах также путанные и неясные, зачастую арабские авторы смешивают в своих описаниях тюркские, славянские и угро-финские племенные образования, путают их самоназвания и т. д. В сущности, единственным источником о хазарах считается так называемая «Еврейско-хазарская переписка», которую современные историки знают по диссертации П. К. Коковцева «Еврейско-хазарская переписка в X в.», (JI., 1932). Переписка эта состоит из двух писем. Письма Хасдая-ибн-Шафрута, советника кордовских халифов к хазарскому царю Иосифу и ответного письма Шафруту. Первое известие об этой переписке содержится у Иегуды бен Барзилая, барселонского иудаиста конца XII — начала XIII века. Полный текст впервые опубликован в 1572 году в Истанбуле. Эта переписка (если она не является фальсификатом) могла произойти в конце пятидесятых годов X века… Вероятно, не следует употреблять определение «еврейско-хазарская», поскольку оно относится к определениям, подменяющим изучение развития и бытования иудаизма как религиозной системы несостоятельными «попытками изучения» несуществующего «еврейского народа». Какую из разновидностей иудаизма исповедовали хазары, установить, разумеется, невозможно. Любопытно, что Хасдай узнает о хазарском царстве совершенно случайно, что, впрочем, естественно, поскольку контакты между иудаистами различных этнических образований всегда были слабыми… Следовало бы именовать эти два письма «испанско-хазарской иудейской перепиской»…