Фрэнк Барлоу - Вильгельм I и нормандское завоевание Англии

Гильом де Пуатье сообщает нам, что Вильгельм заботился о том, чтобы его дети воспитывались в религиозном духе. Мы ничего не знаем о воспитании Роберта, и это неудивительно, так как здесь вряд ли было чем гордиться. Несомненно, Роберт был таким же верующим человеком, как и многие другие, и своими подвигами в Первом крестовом походе стяжал себе определенную славу. Однако его слабое правление, от которого страдала нормандская церковь, его глупость и распутство настроили против него церковных писателей. Ордерик Виталий описывает его как человека маленького роста, с пухлым лицом и тучным телом, из-за чего его обычно называли Коротконогим. Считается, что это прозвище ему дал отец. Тем не менее он был храбрым и искусным воином и прекрасным лучником. В характере его присутствовали щедрость и общительность, говорил он ясно и бегло. В то же время он мог быть расточительным, хитрым и лживым.

Вильгельм Рыжий, несмотря на то что какое-то время он прожил в доме архиепископа Ланфранка, посвятившего его в рыцари, был таким же бескультурным, как и его брат, да еще и агрессивным противником церкви и даже безбожником. Несмотря на характерное добродушие, любовь к родителям, достойное поведение во время войны и репутацию честного и прямого человека, он насмехался над всеми святынями и за свое богохульство, а также гомосексуальные наклонности снискал очень дурную славу в церковных кругах. По-видимому, порочность Вильгельма Рыжего, которую он выставлял напоказ, настолько бросалась в глаза, что очень беспокоила обычных людей. Своими безрассудными и иногда бессмысленными растратами он поражал даже тех, кто вырос вместе с ним при отцовском дворе, известном неоправданной, а то и бессмысленной расточительностью. Однако как воин и правитель Вильгельм мало в чем уступал своему отцу. Он обладал той же твердостью характера и тем же честолюбием и был похож на отца внешне — дородный, вспыльчивый человек с красным лицом и выпученными голубыми глазами, разговаривавший страстно и при этом запинаясь. Несмотря на свое недостойное поведение и некоторое шутовство, он был отнюдь не глуп, и люди вскоре поняли, что этого юношу, напористого как бык, не стоит недооценивать.

Генрих, который был намного младше своих братьев, явно был воспитан лучше них. Вполне вероятно, поскольку шансы получить в наследство какие-либо земли у него были малы, родители могли подумывать о том, чтобы направить его по церквной стезе. Однако, по-видимому, нельзя сказать, что Генрих серьезно занимался учебой или что он стал образованным человеком. Тем не менее ему, безусловно, был свойствен более живой интерес к интеллектуальной деятельности, чем его братьям, и он мог вращаться в образованных кругах. Он всегда был осведомлен в вероучении и заботах служителей церкви и откликался на них доступными ему административными средствами. Во время его правления церковь процветала, как и при его отце. Однако в личной жизни он был таким же аморальным, как и его братья: неприветливым, распутным, жестоким, скупым, расчетливым — в какой-то мере самым неприятным из них человеком.

Вряд ли можно утверждать, что Вильгельму удалось дать сыновьям хорошее религиозное воспитание, однако с дочерьми ему повезло больше. По-видимому, девочки были и набожны, и расположены к учению. У одной из них — вероятно, Сесилии, ставшей монахиней, — наставником был Арнульф, в 1100 г. ставший патриархом Иерусалима, представляя там римско-католическую церковь. Другая дочь, Адела, взяла под свое особое покровительство писателей — отчасти, несомненно, потому, что вышла замуж за человека, семье которого не была чужда образованность. Бодри де Бургей посвятил ей одно из своих самых больших стихотворений (№ 196). Однако 1365 строк в дидактическом стиле не были бы особо привлекательны для современного читателя, если бы Бодри, описывая опочивальню графини, не сообщил о ковре, напоминающем тот самый, что был соткан для ее дяди — епископа Одо. Менее примечательно короткое стихотворение, посвященное Сесилии (№ 198). Если девочки были младше Роберта и Вильгельма Рыжего, то герцог — видимо, по мере того, как он добивался все больших успехов, — стал внимательнее относиться к воспитанию детей. Дочерей, очевидно, готовили к браку с людьми из знатных семей. Наряду с искренностью и целомудрием Аделы и Сесилии Бодри де Бургей воспевает их красоту. Однако, учитывая то, что их братья едва ли отличались приятной внешностью, мы можем заподозрить поэта в лести.