Владимир Воронов - Рассекречено. Правда об острых эпизодах советской эпохи

…Впрочем, на активности красных диверсантов это сказалось мало, свои операции на китайской территории они все равно продолжили — пока они не попались с поличным. 7 июля 1932 года советник посольства Японии в Москве передал в Наркомат иностранных дел СССР ноту своего правительства, в которой говорилось: некий кореец Ли, арестованный японскими властями, дал показания, что он вместе с тремя другими корейцами был завербован ОГПУ, снабжен взрывчаткой и переброшен в Маньчжурию с заданием взорвать ряд мостов. Как самокритично доложил Москве руководитель полномочного представительства ОГПУ по Дальневосточному краю Терентий Дерибас, организованная им операция провалилась, «шуму наделали, а мост не взорвали». Мало того, так ведь еще и агентов-взрывников поймали, которые во всем и признались.

Сталин, опять-таки отдыхавший тогда «на югах» и извещенный о скандальном фиаско чекистов еще до официального получения японской «рекламации», 2 июля 1932 года направил записку замещавшему его в Москве члену Политбюро и секретарю ЦК ВКП(б) Лазарю Кагановичу: «Нельзя оставлять без внимания преступный факт нарушения директивы ЦК о недопустимости подрывной работы ОГПУ и Разведупра в Маньчжурии. Арест каких-то корейцев-подрывников и касательство к этому делу наших органов создает (может создать) новую опасность провокации конфликта с Японией. Кому все это нужно, если не врагам советской власти? Обязательно запросите руководителей Дальвоста, выясните дело и накажите примерно нарушителей интересов СССР. Нельзя дальше терпеть это безобразие! Поговорите с Молотовым и примите драконовские меры против преступников из ОГПУ и Разведупра (вполне возможно, что эти господа являются агентами наших врагов в нашей среде). Покажите, что есть еще в Москве власть, умеющая примерно карать преступников. Привет! И. Сталин».

В тот же день Каганович ответил вождю, что ситуацию с корейцами-диверсантами он выяснил и, «к сожалению, Ваше предположение оправдалось — это ОГПУ (остатки старого). В случае запроса Хироты [3] Хирота Коки, посол Японии в СССР в 1928–1932 гг. (у него есть указание) Карахану [4] Лев Карахан, заместитель наркома иностранных дел. нами даны указания». Попутно Каганович доложил Сталину, что «на днях на наш пограничный пост явился якобы представитель Китайской Народной армии с письмом к Блюхеру [5] Василий Блюхер, командующий Особой Краснознаменной Дальневосточной армии. , за оружием и т. д. Мы дали директиву немедленно отправить его обратно и впредь не допускать перехода подобных представ[ителей], либо подосланных провокаторов, либо объективно играющих провокационную роль, безразлично».

Информативная ремарка: значит, подобные походы в «военторг» к Блюхеру были делом вполне обычным и регулярным. Но из-за провала пришлось сделать конспиративную паузу, закрыв «военторг» на учет. 16 июля 1932 года Политбюро ЦК ВКП(б), рассмотрев « Вопрос ДВК », постановило: «Обратить внимание ОГПУ на то, что дело было организовано очень плохо; подобранные люди не были должным образом проверены», посему «указать т. Дерибасу, что он лично не уделил должного внимания этому важнейшему делу, в особенности подбору и проверке людей». Непосредственно же «отвечающему за плохую организацию дела», начальнику Владивостокского оперативного сектора ГПУ Николаю Загвоздину, был объявлен строгий выговор, также было приказано «предрешить отзыв т. Загвоздина из Владивостока» и «поручить ОГПУ укрепить кадрами военно-оперативный сектор».

Разумеется, любую причастность советской госбезопасности к террористическим акциям приказали отрицать, посему Карахан, пригласив 26 июля 1932 года к себе японского посла, заявил ему: «Все сообщение корейца Ли с начала до конца является злостным и провокационным вымыслом. Ни Владивостокское ГПУ, ни какое-либо другое советское учреждение во Владивостоке не могло давать и не давало тех поручений, о которых показывает Ли-Хак-Ун, ни каких-либо других аналогичного характера ни корейцу Ли, ни каким-либо другим лицам». После чего выразил надежду, «что японские власти отнесутся должным образом как к автору провокационного заявления, так и примут все необходимые и энергичные меры к выяснению вдохновителей и организаторов этого провокационного дела, имеющего несомненной целью ухудшение отношений между СССР и Японией»…