Роджер Мэнвелл: Знаменосец «Черного ордена». Биография рейхсфюрера СС Гиммлера. 1939-1945

Хотя поначалу война почти не коснулась жизни в Ландсгуте – дневник за 1914 год полон записей о мирных прогулках, о посещениях церкви, о возне с коллекцией марок и выполнении домашних заданий, – совершенно очевидно, что военные новости настолько волновали Генриха, что он переписывал в дневник сведения, почерпнутые из газет, изредка прибегая к школьному жаргону. Двадцать третьего сентября Гиммлер отмечает, что принц Генрих написал его отцу письмо и что принц был ранен.

Первые победы Германии переполняли его энтузиазмом; так, 28 сентября Гиммлер пишет, что он и его школьный товарищ были бы счастливы, если бы могли пойти на фронт и «свести счеты» с англичанами и французами. В целом, однако, Гиммлер продолжал жить обычной жизнью школьника: посещать мессу, ходить с братьями к друзьям («пил чай с фрау президентшей, которая была очень любезна»), играть в обычные детские игры и практиковаться в игре на фортепиано, к чему у него, по-видимому, было крайне мало способностей. Одновременно он полон презрения к ворчливым и робким жителям Ландсгута, которые недовольны войной: «Глупые старухи и мелкие буржуа в Ландсгуте… распространяют идиотские слухи о казаках, которые, по их мнению, отрубят им руки и ноги». Двадцать девятого сентября Гиммлер отмечает, что его родители отправились на железнодорожную станцию помогать в раздаче продуктов раненым солдатам. «Вся станция была заполнена любопытными ландсгутцами. Они громко возмущались и даже затеяли драку, когда хлеб и воду начали раздавать тяжело раненным французам, которым приходится все-таки хуже, чем нашим парням, так как они пленные. Потом мы гуляли по городу, и нам было ужасно скучно». Второго октября он выражает свою радость по поводу растущего числа русских пленных. «Они размножаются, как паразиты. Что касается ландсгутцев, то они, как всегда, глупы и трусливы… Они готовы обмочиться, как только разговор заходит об отступлении наших войск», – пишет Гиммлер, стараясь быть грубым. В следующее воскресенье, побывав в церкви, Гиммлер записал в своем дневнике: «Теперь я каждый день упражняюсь с гантелями, чтобы стать сильнее». Одиннадцатого октября, через несколько дней после своего четырнадцатого дня рождения, он упоминает об армейских учениях в городе и о том, что ему «хотелось бы поступить в армию».

Дневники этого раннего периода, однако, свидетельствуют, что, несмотря на регулярные прогулки, занятия плаванием и другие физические упражнения, Гиммлер постоянно жаловался на сильные простуды, жар и расстройство желудка. В школе он, по-видимому, был старательным, но не блестящим учеником: в его дневнике часто упоминаются история, математика, латинский и греческий языки, которые давались ему с большим трудом. Послушный родительской воле, Гиммлер усердно занимался игрой на фортепиано, однако его успехи на этом поприще были более чем скромными, так как, в отличие от старшего брата, он не был наделен соответствующими способностями. Тем не менее прошло несколько лет, прежде чем он обратился к родителям с просьбой позволить ему прекратить занятия. Гиммлер учился также стенографии и в 1915 году начал пользоваться ею для записей в дневнике. Это, однако, продолжалось недолго: после сентября 1915 года он неожиданно перестает делать записи и возвращается к дневнику только через год после войны, то есть в августе 1919 года.

Если судить по школьным дневниковым записям, Гиммлер был буквально одержим идеей поскорее вырасти и поступить на службу в армию. Двадцать девятого июля 1915 года его старшему брату исполнилось семнадцать лет; в тот же день Гиммлер записал в своем дневнике, что Гебхардт «вступил в ландштурм», то есть во вспомогательные войска. «О, как бы мне хотелось быть таким же взрослым, – пишет Генрих, – чтобы отправиться на фронт».

Но ему пришлось ждать до 1917 года, прежде чем он смог влиться в ряды добровольцев. Сохранился черновик письма Гиммлера-старшего, датированный 7 июля, в котором профессор, используя свои связи при баварском королевском дворе, добивается для сына разрешения считаться кадетом и одновременно продолжать обучение в школе, чтобы иметь возможность поступить в университет, прежде чем быть призванным на действительную военную службу. Его же рукой написано и прошение от 26 июня, в котором отец ходатайствует о зачислении Генриха на армейские офицерские курсы.

Но все эти усилия ни к чему не привели. Формально Гиммлер поступил на учебу только 18 октября 1919 года, то есть за два дня до начала занятий в Высшей технической школе Мюнхенского университета. В 1917 году он был призван в армию и служил в 11-м Баварском пехотном полку, проходя подготовку в Регенсбурге, родном городе матери. Впоследствии Гиммлер утверждал, что водил солдат в атаку еще во время Первой мировой войны 4, но это не согласуется с сохранившимся ходатайством о выдаче воинских документов, написанным им собственноручно и датированным 18 июня 1919 года. Этот документ недвусмысленно свидетельствует, что Гиммлер был уволен с действительной службы 18 декабря 1918 года, так и не получив свидетельства об окончании кадетских офицерских курсов во Фрайзинге летом 1918 года и курсов пулеметчиков в Байрейте в сентябре. В своем рапорте Гиммлер, однако, заявляет, что эти бумаги нужны ему, так как после службы в ландсгутском Добровольческом корпусе [1]он собирается поступить в рейхсвер [2].