Владимир Николаев - Сталин, Гитлер и мы

«Наша задача: никакой мистики, никаких чудес, педагогика ОГПУ как убедительное объяснение заключенным всего существа процессов, происходящих в стране… Мы называем себя первым литературным колхозом в СССР (имеется в виду авторский коллектив книги о канале. — В.Я.). Работа над книгой о Беломорстрое показала, насколько действительно далеко пошел процесс приближения к партии всей основной массы беспартийных советских писателей. Мы написали книгу о канале, созданном по инициативе товарища Сталина и носящем его имя. Это налагало на нас гражданскую ответственность и радостно волновало каждого участника нашего коллектива. Книга рассказывает о победе небольшой группы людей, дисциплинированных идеей коммунизма, над десятками тысяч социально вредных единиц. Эта книга рассказывает, как лечили больных; как врагов пролетариата перевоспитали в сотрудников и соратников его».

Что же это такое?! Это — гимн «великого пролетарского писателя», как тогда было официально провозглашено, Сталину и его опричнине. Как только партийные демагоги потом не использовали эту подлую писательскую книгу о Беломорстрое! Так, некий профессор С. Булатов, например, писал: «Лагеря ОГПУ и концентрационные лагеря Германии — вот два пункта, отражающие, как две капли воды, всю противоположность двух систем — системы гниющего капитализма и системы строящегося социализма». Как тут не вспомнить, что своих соотечественников даже Гитлер миллионами не уничтожал в концлагерях на рабских работах. Как тут не вспомнить, каким языком заговорила с нацистами наша пропаганда, прославляя союз Сталина с Гитлером…

Прелюбопытнейшее свидетельство о поездке писателей по каналу оставил известный в то время прозаик А. Авдеенко (разумеется, оно смогло дойти до читателей только в период гласности):

«Едим и пьем по потребностям, ни за что не платим. Копченые колбасы. Сыры. Икра. Фрукты. Шоколад. Вина. Коньяк. И это в голодный год! Ем, пью и с горечью вспоминаю поезд Магнитогорск— Москва… Всюду вдоль полотна стояли оборванные, босоногие истощенные дети, старики. Кожа да кости, живые мощи. И все тянут руки к проходящим мимо вагонам. И у всех на губах одно, легко угадываемое слово: хлеб, хлеб, хлеб…

Писатели бродят по вагонам. Хлопают пробки, звенят стаканы. Не умолкает смех и шумные разговоры… Завидую каждому взрыву смеха…»

Главный редактор «Литературной газеты» А. Болотников писал об этой книге так: «Книга о Беломорстрое дает нам исключительный по убедительности и интересу показ огромной созидательной роли труда в своеобразных условиях концентрационных лагерей ОГПУ… Перечень преступлений пестр: басмачество, контрреволюционная агитация, связь с врагами республики за рубежом, воровство и спекуляция…»

Даже в этих бессовестных сентенциях можно усмотреть кое-что, звучащее резким диссонансом с направленностью книги. Например, «контрреволюционная агитация». Чья? Против кого? Среди кого? Каким образом?.. На самом деле это — любое мало-мальски высказанное недовольство массовым террором, голодом, бесправием. «Связь с врагами республики за рубежом». Это — родственные связи с теми, кто был вынужден бежать из страны после революции. Сколько их было? Говорят, более двух миллионов! Сколько же у них осталось здесь родных и близких?! Миллионы будущих или уже угодивших в лагеря ни в чем не повинных людей.

И еще один пример, но уже не из 30-х годов. Дело, начатое на Беломорканале, стало у нас повседневной практикой. В конце 40-х годов одной из самых гигантских «строек коммунизма» стало сооружение канала Волга — Дон. Между прочим, он строился в местах, воспетых М. Шолоховым в «Тихом Доне» и досконально ему известных. К тому же он не раз бывал на строительстве канала и не мог не знать, как его строят, кто там работает.

Так вот, от многочисленных таких же объектов рабского труда это сооружение отличалось тем, что над каналом руками заключенных был воздвигнут невиданный монумент главному тюремщику советских народов — товарищу Сталину. Фигура его высотой в 80 (!) метров была сделана из красной меди, что стоило, разумеется, фантастических денег. В тени гигантского монумента Шолохов не разглядел жертв сталинского террора и так писал о канале: «Нам памятны слова товарища Сталина: «Великая энергия рождается лишь для великой цели». Вот они, создатели великой энергии, служащей великим целям строительства коммунизма (каково это — о несчастных лагерных рабах! — В.Н.)… О таком размахе строительства на благо народа не может мечтать ни одна капиталистическая страна… Но в условиях капитализма такие стройки, способные принести колоссальные выгоды человечеству, неосуществимы. Наш Волго — Дон — это стройка подлинного мира и счастья народа».