Сергей Кабанов - На дальних подступах

Штаб сектора был сформирован еще в Южном районе и прибыл на остров Бьёрке на третий день после его взятия. В состав сектора пока входили батальон кронштадтского стрелкового полка, размещенный в селениях Койвисто и Муурила, батальон особой стрелковой бригады на острове Тиуринсаари и береговой отряд сопровождения КБФ, бойцы которого встречали наш самолет.

Вечер потратили на воспоминания, а рано утром пошли на ту батарею, ради которой я и прилетел. На финскую батарею Сааренпя, главную в Выборгском укрепленном районе Приморья, несмотря на устарелость ее систем.

В этот приморский укрепленный район финнов входили форт Хумалиокки на восточном берегу пролива Бьёркезунд (Койвистосалми) с двумя батареями пушек Канэ калибром 152 миллиметра — двухорудийной и четырехорудийной, такая же четырехорудийная батарея на острове Тиуринсаари и двухорудийная на Бьёрке и, наконец, шесть орудий калибра 254 миллиметра на лафетах Дурляхера, установленных на Бьёрке, на Сааренпя в 1920 году. После 20 января 1940 года этот район, продолжавший линию Маннергейма, закрывавший входы в Выборгский залив и в Бьёркезунд и одновременно прикрывавший приморский фланг финской армии, был усилен еще семью легкими орудиями.

Меня все эти данные интересовали, разумеется, не платонически. Они, к сожалению, не совпадали с теми разведывательными сведениями, которыми мы пользовались, и это было для каждого из командиров береговой обороны серьезным уроком. Помимо того, что нам было известно меньшее число орудий на перечисленных батареях, мы неверно определили и калибр батареи Ристиниеми на противоположном берегу Выборгского залива, где стояли не пушки Канэ, а орудия 305-миллиметровые.

Но меня интересовало не только это. Хотелось внимательно осмотреть устройство позиций и артиллерийского городка.

Из городка мы прошли на Сааренпя.

Да, наши батареи строились, к сожалению, иначе. В двадцатые годы при установке двух башенных батарей калибра 203 миллиметра проект предусматривал заключение башен в кольцевой железобетонный дворик. На одной башне форта Красноармейский это успели выполнить. На остальных — и на Красноармейском, и на Первомайском — почему-то отменили. А зря. Кольцевые дворики повышали живучесть башен.

Финские шесть орудий русской системы Дурляхера были размещены на большой площади в отдельных блоках, разнесенных друг от друга на расстояние от 175 до 325 метров. Батарея занимала по фронту — километр, в глубину — полкилометра. Подобное расположение диктовалось необходимостью двух директрис, двух направлений стрельб: у 1, 2 и 3 орудий — на запад для защиты входа в Выборгский залив, у остальных — на юг для поддержки приморского фланга линии Маннергейма. Каждый орудийный блок надежно укрывал артиллеристов, боезапас и материальную часть. Чтобы вывести пушку из строя, надо было попасть тяжелым снарядом в ее ствол, торчащий из блока, или в сам блок. При отступлении финны взорвали все стволы и противооткатные приспособления.

Прямой наводкой орудия стрелять не могли: высота бетонных блоков была больше высоты орудийных цапф, что, по моему глубокому убеждению, достоинство, а не просчет. Для такого калибра вряд ли когда-либо потребуется стрельба прямой наводкой. Крупнейший недостаток этой батареи — отсутствие приборов управления огнем. Этим и объясняется, что за все время войны ни один снаряд финнов не попал в наши корабли.

Мы с огорчением убедились, что и наш артиллерийский огонь не достиг желаемого. Трижды вели огонь по этой батарее линейные корабли «Октябрьская революция» и «Марат» из 305-миллиметровых орудий. 10 декабря с 10 часов 57 минут до 12 часов 11 минут «Октябрьская революция» выпустила 60 фугасных снарядов, но после войны выяснилось, что обстреливалось не то место, где стояла батарея, и только одним осколком был поврежден ствол шестого орудия. Батарея на обстрел не отвечала. 18 декабря этот же корабль выпустил по батарее Сааренпя 209 фугасных снарядов, батарея продолжала вести огонь по линкору, но только одним орудием. На следующий день «Марат» за 33 минуты выпустил по батарее 136 фугасных снарядов, но не подавил ее. 405 снарядов большого калибра изрыли всю местность вокруг батареи гигантскими воронками, особенно за ее южным фронтом, повалили и перебили строевой сосновый лес. Картина боя мне, как артиллеристу, была ясна и требовала прямого вывода: это батарея высокой живучести, она построена правильно, хотя ее системы устарели и ее противокорабельный огонь не был эффективным.