Жан Ришар - Латино-Иерусалимское королевство

Балдуин II определенно столкнулся с глухой оппозицией: его воцарению противодействовали сторонники Евстахия Булонского; известно, что позднее иерусалимскую корону предлагали графу Карлу Фландрскому (1119–1127 гг.): произошло ли это событие в период пленения Балдуина {90} 90 Dodu, P. 141–142 (согласно Гальберту Брюггскому). ? Но текст «Установлений» свидетельствует, что власть этого государя уже была признана, и по ассизе он получал очень широкие полномочия. Однако юристы XIII в., убежденные приверженцы феодального парламентаризма, обошли вниманием этот закон, который воспроизводится только в «Книге короля».

Множество указаний подтверждает, что власть Иерусалимских королей не находилась под надзором их вассалов в правление Балдуинов. В идеальном государстве Жана д'Ибелена король не является источником права: это баронам принадлежит высшая судебная власть. Но во всех средневековых государствах был принял принцип множественности судей: то, что король был государем-судьей, нисколько не мешало тому, чтобы он уступал вынесение приговора своим людям. Фульхерий Шартрский решительно именовал Иерусалимского короля государем-судьей, и известно, что королю случалось выносить судебное решение по делу, не прибегая к созыву Высшей курии. Усама поведал, что он прибыл к королю Фульку пожаловаться на сеньора Баниаса, который захватил овец у дамаскинцев — от грубого обращения пали ягнята. «Король сказал тогда шести-семи рыцарям: «Ступайте, рассудите его дело». Они вышли из его покоев и совещались до тех пор, пока все не сошлись на одном решении. Тогда они вернулись в помещение, где принимал король, и сказали: «Мы постановили, что властитель Баниаса должен возместить стоимость овец, которых он погубил». Король приказал ему возместить их цену». Эта сцена являлась привычной процедурой любого судилища при сеньориальном дворе, и кажется, что в этом отношении Иерусалимское королевство не выделялось среди прочих королевств какой-либо особой исключительностью. Короля Амори I обвиняли в том, что он принимал «услуги» (с XVII в. станут говорить «взятки») от тех, кто выносил дело на его суд. Однако это никоим образом не свидетельствует о какой-либо самостоятельности Высшей курии {91} 91 Фульхерий Шартрский, цитированный у Додю, P. 265; Grousset, II, 441; Додю был сбит с толку сходством с институтами французской королевской власти в гораздо более позднюю эпоху (P. 261–268) и не делал различия между XII и XIII вв. .

Вассалы Иерусалимского короля заверяли подписями акты своего государя: не нужно думать, будто это означало то, что король от них зависел. Не забудем, что подписи свидетелей регулярно практиковались в XII в. во Франции, если не капетингскими королями — которые со времен правления Людовика Толстого стали ограничивать этот обычай подписями главных коронных чинов — то, по меньшей мере, всеми крупными вассалами королевства. Эта процедура была гарантией лучшего выполнения договоров. В Иерусалиме этот обычай применялся по другим причинам: «Короли должны умножать, а не уменьшать права короны в своем королевстве (Li rois est tenus de acreistre et de non amermer les droitures de la couronne de son reaume)», сказано в «Книге короля», где также добавляется, что никакая привилегия не имеет силы, если не подтверждена вассалами (и была самое большее пожизненной, действуя при жизни дарителя) и что бароны должны завизировать все дарения, сделанные королем. С помощью этих мер короля принуждали сохранять принадлежащее короне, и эта предосторожность ни в коей мере не наносила ему ущерб {92} 92 Livre au Roi, 1, 2, 3. В XIV, XV, XVI вв., как это показывают исследования г-на Дюпон-Феррье (Dupont-Ferrier. Etudes sur les institutions financiers de la France), французская корона восстановит этот контроль над собой, уступив своим палатам (счетов, косвенных сборов, «парламенту») право пересматривать привилегии, пожалованные королем: вот откуда ведет свое происхождение право ремонстраций . .

Теоретически в области законодательства — феодальное право очень заботилось о личной свободе — никакое решение не могло быть принято без участия заинтересованных лиц. Хотя королю удалось навязать «Установления», выгодные короне («Установление» Балдуина II, Ассиза о ленной зависимости), и все же известна одна «Ассиза об уборке улиц», которую в XIII в. считали незаконной, так как она была введена королем без консультаций с баронами и горожанами.

Власть короля была ограниченной, это очевидно: средневековая концепция, особенно в этом сирийском королевстве, где каждый человек был на счету для защиты границ, не допускала личного всевластия. Но привилегии короля были несомненны: вассалы обязались становиться заложниками, чтобы освободить короля, если он попадет в плен к мусульманам или не выплатит свои долги; никто не мог покинуть королевство в течение одного года и одного дня без королевского разрешения; никто не имел права отказать королю в совете, которым любой вассал обязан своему сеньору (отсюда вела свое происхождение Высшая курия); никто не мог продать свой фьеф без согласия короля.