Эльгот Лендж - В джунглях Амазонки

Все население так или иначе связано с каучуковой промышленностью, и город обязан своим существованием необходимости иметь в этом месте пункт для погрузки и продажи каучука. Каучук собирается в дальних плантациях, расположенных по берегам Жавари и Итакуаи, и доставляется на баркасах и челнах в Ремати-ди-Малис. Здесь он грузится на пароходы Амазонской пароходной компании, которые приходят в период дождей, и отправляется в Манаус или Пара, откуда развозится в порты всех стран.

Никакой другой труд здесь невозможен, страна не дает других продуктов. Трудно представить себе, каким образом можно было бы заниматься в этой местности земледелием или скотоводством, а если это даже представлялось бы возможным, то дало бы в четыре или в пять раз меньше, чем дает добыча каучука. Труд добывателя каучука оплачивается очень хорошо - по восьми или десяти долларов в день, и люди работают в надежде вернуться на родину богачами. Но надеждам этим никогда не суждено сбыться: гибельный климат сводит их преждевременно в могилу, а их место немедленно занимают другие. Зато владельцы больших каучуковых плантаций, загребающие деньги чужими руками, крупные богачи.

В Ремати-ди-Малис женщин меньше, чем мужчин, и нельзя сказать, чтобы они отличались красотой. По большей части это индианки или бразильянки из провинции Сеара, с очень смуглой кожей, черными вол осами и глазами и острыми, зазубренными, как у акулы, зубами. Здесь сталкиваешься с несообразностями, типичными для людей, впервые приобщающихся к культуре. Как правило, женщины ходят босые, что не мешает им тратить бешеные деньги на модные наряды, так как даже на верхней Амазонке существует свой "крик моды". Ярким, кричащим цветам отдается предпочтение; одно время в большой моде была красная юбка с зелеными звездами и желтыми горошинами. Женщины не жалеют денег на элегантные лакированные туфельки, которые они обыкновенно носят на босую ногу, и употребляют шелковые платки, надушенные парижскими духами, за флакон которых платят от 14 до 15 долларов. Разряженная таким образом в особо торжественные дни, с неизменной трубкой во рту, здешняя женщина представляет весьма любопытную картину.

Глава II ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ В РЕМАТИ-ДИ-МАЛИС

Общественная жизнь в поселке находится приблизительно в той же стадии развития, на какой она, должно быть, стояла в каменном веке. Когда наступает темнота, а это случается круглый год в шесть часов, жизнь фактически замирает, и через два-три часа все обретаются уже в своих гамаках.

Правда, имеется так называемый "Народный Дом", куда собираются по вечерам добыватели каучука. Обладая толстыми пачками денег, они стараются истратить их с возможно меньшей затратой сил, что им и удается за карточным столом. В Народном Доме имеется биллиард и граммофон с тремя испорченными пластинками. Граммофон и биллиард работают без перерыва. Потребуется много лет среди культурной обстановки, чтобы изгладить из памяти эти три хриплые мелодии, которые приводили меня в бешенство во время пребывания в Ремати-ди-Малис. Никаких других культурных развлечений Народный Дом не предоставляет владельцам каучуковых плантаций выгоднее не поднимать культурного уровня своих рабочих.

Неподалеку имеется еще харчевня, посещаемая главным образом неграми и метисами. Здесь часами распевают монотонную туземную песню под аккомпанемент гитары и самодельного инструмента, напоминающего мандолину.

Местные мужчины не так щеголеваты, как женщины. Хотя все они зарабатывают большие деньги, но тратят их на наряды жен, а о своем костюме не заботятся и ходят даже обтрепанными. Однако, несмотря на эту кажущуюся бедность, нет ни одного добывателя каучука, какой не смог бы в любой момент вытащить из кармана такую пачку кредиток, что вызвал бы зависть многих богатых ньюйоркцев. Сумма достигает иногда миллиона рейс и может вызвать изумление у иностранца, не знающего, что тысяча бразильских рейс равняется только тридцати нашим центам.

Не имея других развлечений, местные жители пристрастились к карточной игре. В период дождей они иногда целыми ночами просиживают за картами, причем ставки так высоки, что сделали бы честь даже крупным игрокам Нью-Йорка. Несмотря на это, в игре они проявляют поразительное хладнокровие. Я видел игрока, который, не моргнув глазом, проиграл три с половиной миллиона рейс; правда, на наши деньги это составляло только 1020 долларов, но все же и эта сумма весьма значительна для рабочего.