Джон Гибсон: Над нами темные воды. Британские подводные лодки во Второй мировой войне

Ясный солнечный день. Мы на всех парах несемся по синим водам. Мостик, покрытый слоем льда, представляет собой замечательное зрелище. Из-за льда обхват ствола орудия достиг двух футов. Даже радиоантенна увеличилась в размере в три раза. Я поднимаю глаза на небо, и в голову приходит мысль, что с самолета нас трудно отличить от пенистых гребней волн. Глаза наблюдателей поблескивают из-под вязаных шапок, ресницы покрыты инеем. Несмотря на мороз, день чудесный. Мы счастливы, потому что возвращаемся домой.

Наша лодка отплыла в полночь и направилась к Гибралтарскому проливу. Было очень темно, дул ветер, и моросил дождь. Мы все чрезвычайно рады новому выходу в море, но, боясь что-нибудь забыть, по нескольку раз возвращались в свои каюты на плавучей базе, чтобы убедиться, что ничего не оставили. С нами должна была плыть еще одна лодка.

В половине двенадцатого мы собрались в маленькой кают-компании. Все наши вещи разбросаны на полу. То и дело слышна ругань. Оказывается, куда-то задевалась штормовка помощника командира.

Ближе к полуночи дождь прекратился, и на небе появилось несколько тусклых звезд. Горы хмуро глядят на нас с высоты. Мы стоим на мостике и проверяем компасы. По-прежнему очень темно. Фонари освещают наши безмолвные лица. Начинаем испытывать ходовые огни. Вспыхивает красный, затем зеленый свет. Лица делаются алыми, потом зеленовато-белыми. Вновь становится темно. Здесь на мостике нет той суеты, которая царит сейчас внизу.

Погода улучшается. Небо на юге почти очистилось от облаков. Доносятся резкие команды офицеров. Справа от нас высится темный борт плавучей базы, через который и перегнулись несколько фигур. Это друзья провожают нас.

Приготовления закончены. В полночь появляется командир лодки. Канаты падают в ледяную воду. Матросы, стоящие на корпусе, о чем-то переговариваются, но мы не можем разобрать их слов. Последний сигнал дает командир флотилии. Мы свободны. Лодка начинает медленное бесшумное движение. Вслед за нами идет другая подлодка. Ее экипаж дружно затянул: «Я вернусь к тебе, когда зацветут яблони».

Наша лодка проходит боновое заграждение. Начинают громко работать двигатели. Над водой появляются два беловатых облачка.

Мы вновь покинули родные берега. Ночь была ясной. Тут и там сверкали огни проплывающих мимо судов. На рассвете лодка вышла из устья реки и повернула на юг. К этому времени все было разложено по местам, и суета прекратилась. Моряки быстро и легко втянулись в рутину надводного перехода. Больше всего радовало то, что Арктика осталась за кормой.

В то время мир облетело известие об успешной высадке десанта в Северной Африке. В британских прибрежных водах появлялось все больше американских флагов. Те суда, которые встретились нам, прошли три тысячи миль через штормы и испытания. Линия фронта проходила неподалеку от нью-йоркской гавани.

Двигаясь на юг, мы много думали и говорили о войне. Неожиданно эта тема стала интересной. Теперь война для нас была не тем, о чем писали в газетах или небрежно говорили в столовой плавучей базы. События в Северной Африке ускорили биение наших сердец. Продолжая оставаться зрителями, мы чувствовали, что скоро придет наш черед выйти на сцену. Как сказал командир штурманской боевой части флотилии: «Гибралтар. Второй поворот налево».

Наш переход проходил спокойно и без происшествий, но мы не расслаблялись, помня о береговой охране и Королевских ВВС. Служащие там зоркие парни, которые осуществляли воздушный противолодочный дозор, едва ли знали, что ВМС Великобритании обладают судами, внешне похожими на подводные лодки. Поэтому, заметив в небе одного из этих горячих «гудзонов», мы немедленно погружались. Даже по ночам не позволяли себе ослабить бдительность. Нас мог обнаружить луч прожектора, а вслед за ним полетели бы бомбы. Как бы мы ни иронизировали по поводу возможностей этих самолетов и количества подводных лодок, которые они якобы потопили, нам совсем не хотелось, чтобы наш небольшой запас вин был уничтожен английским тринитротолуолом.

Так, воюя с помощью карандашей и географических атласов, мы все ближе подходили к Гибралтарскому проливу. По мере нашего продвижения на юг солнце грело все сильнее, и мы уже физически ощущали, что Арктика удаляется. Нам все больше нравилось стоять на мостике, облокотившись на леер. Появилась вера, что высшие силы благосклонны к нам.

Первая встреча с землей была успешной и несколько неожиданной. Мыс Сан-Висенти возник на горизонте, когда мы медленно перемещались по теплым водам. Вскоре в дымке тумана показались горы Андалусии. Если встреча с Португалией была несомненным навигационным успехом, то берега Испании навевали другие мысли. Испания открыто встала на сторону врага, и мы смотрели на эти горы со смешанными чувствами. Нам еще предстояло встретиться с испанскими кораблями и выяснить, чего они стоят.