Адольф Эрман - Государство, армия и общество Древнего Египта

«Работа» осла, о которой здесь идет речь, – это налог, который Тутмос должен был платить за пользование этим животным.

К каждому из крупных ведомств египетского государства были приписаны ремесленники и земледельцы, которые делились на «артели». С этими артелями ( ) мы встречаемся в поместьях богатых землевладельцев и видим, что впереди них стоит знаменосец и что господин устраивает им смотр. Гребцы каждого большого судна или боевого корабля составляли «артель», и даже духи, которые вели ладью солнца через ночь, назывались так же. Рабочие храма и некрополя были организованы таким же образом: египетский чиновник всегда думал о низших сословиях как о просто толпе: один рабочий для него существовал не больше, чем один солдат существует для наших старших офицеров. Их рассматривали только в массе; одни лишь суды имели с ними дело как с отдельными личностями. Говоря об одном рабочем, мы всегда должны добавлять имя старшего, под чьим началом он работал, и ведомства, при котором он состоял: «рабочий Усерхопеш, подчиненный старшины рабочих Нахтемхета, из некрополя». Я вряд ли смогу сказать, были или нет в составе этих рабочих артелей зависимые крестьяне: похоже, что обычно между рабочими и подневольными крестьянами храма или некрополя была какая-то разница.

Ремесленники иногда тоже бывали «крепостными», например «мастер работ по металлу Пейхару из западного города, кабальный слуга дома Рамсеса III в храме Амона, подчиненный первому пророку Амона-Ра» или «художник Сетнехт» из того же храма, «подчиненный второго пророка Амона-Ра». Но ремесленники обычно не состояли на учете в ведомстве рабочих «артелей»; зависимые крестьяне должны были приносить воду, ловить рыбу, рубить дрова, доставлять корм для скота и выполнять другую подобную работу [125].

Во главе каждой артели рабочих стоял старшина, который носил звание «начальник артели»; по положению он был ненамного выше своих подчиненных, поскольку нам известен пример, когда один и тот же человек в одном месте обозначен как просто «рабочий», а в другом точнее – как «старший рабочий». Тем не менее он гордился своей должностью и, подобно служащим более высокого уровня, старался завещать ее одному из своих сыновей [126]. Какой бы мелкой ни была эта должность, ее обладатель был большим человеком для подчиненных ему рабочих. Он аккуратно делал в книге отметки об их прилежании. На грубой табличке из известняка, которая находится в Британском музее, какой-то старший рабочий записал имена сорока трех своих подчиненных-рабочих и возле каждого имени указал дни месяца, в которые этот человек не появился на работе. Многие были в высшей степени прилежны и едва ли пропустили хотя бы один день за целый год; остальные были менее надежными: они пропустили больше двух недель. Предлогов для отсутствия в пропущенные дни было бесчисленное множество; старший рабочий записывал их красными чернилами. Разумеется, самый частый из них «болен»; в нескольких случаях мы обнаруживаем запись «ленится». Некоторые рабочие были «набожными» и «приносили жертву богам»; иногда легкое недомогание жены или ребенка считалось уважительной причиной для неявки на работу.

Нам известно несколько точных подробностей о поведении «артели рабочих», которые трудились в фиванском городе Мертвых во времена Рамсеса IX. Мы не знаем в точности, чем именно они занимались, но похоже, что в их числе были мастера работ по металлу, плотники и другие подобные ремесленники. Их старшина вел свою книгу очень аккуратно и вписал в нее все достойное внимание, что произошло с его артелью за полгода.

Помимо этого, он каждый день отмечал, «работали» его люди или были «без дела». Два полных месяца (с 5-го дня месяца фаменота до 11-го дня месяца пахонса) от них не требовали никакой работы, хотя с разрешения начальства эти дни отмечались как рабочие. В следующие после этого два месяца половина времени тоже была занята праздниками. Однако рабочие не страдали из-за отсутствия работы: они каждый день получали свое продовольствие независимо от того, работали они или нет. Четыре раза в месяц они, похоже, получали от других чиновников более крупное жалованье рыбой (возможно, 200–300 кг рыбы), которая, видимо, была их основной пищей. Кроме того, они каждый месяц получали порцию каких-то бобов и определенное число кувшинов, в которых могли находиться растительное масло и пиво, а также какое-то количество топлива и зерна. Однако о зерне можно рассказать целую историю. Одна из общепризнанных особенностей современного Египта (конец XIX – начало ХХ в. – Ред.) – то, что там не бывает платежа без задержки, и похоже, что и в Древнем Египте это же правило существовало для натуральных платежей. Письма и документы чиновников эпохи Нового царства полны жалоб; если писцам выдавали их гусей и хлеб только после многих жалоб и просьб, мы можем быть уверены, что к рабочим проявляли еще меньше внимания. Нашей артели должны были выдавать зерно 28-го числа каждого месяца; в месяце фаменоте оно было выдано на день позже, в месяце фармуфи оно не поступило вообще, и поэтому рабочие забастовали – «остались в своих домах», как говорили египтяне. Затем 28-го числа месяца пахонса зерно было выплачено полностью, но 28-го числа месяца пайни зерно не поступило вообще, а дров было доставлено только 100 кусков. Тогда рабочие потеряли терпение и «взялись за дело»: все вместе отправились в Фивы. На следующий день они появились перед великими князьями и главными пророками Амона и изложили свою жалобу. В результате великие князья 30-го числа приказали писцу Хамуэсе явиться перед ними и сказали ему: «Вот зерно, принадлежащее властям, выдай из него зерновые пайки людям из некрополя». Так зло было устранено, и в конце месяца в дневнике рабочей артели появилась запись: «Сегодня мы получили свои зерновые пайки; мы дали носителю опахала два сундука и дощечку для письма». Смысл последней фразы легко понять: сундуки и дощечка для письма были подарены человеку из свиты наместника, который убедил своего господина удовлетворить просьбы рабочих.