Александр Морэ - Нил и египетская цивилизация

Реформы соблюдавших законы царей, пришедших на смену абсолютным монархам, сделали концепцию власти более гуманной. В Древнем царстве власть являлась принципом, открытым людям богами, и представляла собой исключительно привилегию царей, без сопротивления принятую их подданными. В эпоху XII династии доктрина власти, как это изложено в «Поучениях», существенно смягчается. Двор становится центром Закона, касающегося не только политического и коммерческого аспектов жизни (тут Вавилон преуспел больше Египта), но закона социального, поставившего отношения царя и его подданных на фундамент божественной справедливости загробного мира. Царь не считает, что ослабляет свою власть, приобщая народ к управлению страной. Государственный строй того периода очень напоминает социализм. Фараон остается владельцем земли и жизни его подданных, но при условии, что он будет добросовестно исполнять свои обязанности и думать о благе страны. Царь служит государству. Следуя его примеру, на благо общества трудятся все – от богатых до бедных. Царское правление считалось государственной службой.

Подтверждение этому мы находим в папирусах последнего, Фиванского периода: «Поучения для невежественных и мудрых, рассказывающие обо всем, что сотворил Птах и записал Тот, обо всем, что случилось под небесным сводом, обо всем, что происходит на обратной стороне земли». Сначала перечисляются природные элементы – небо, солнечный диск, солнце, звезда… буря, гром, рассвет, тьма, огонь, вода, разлив, море, озеро, песок, растительность. Затем следуют живые существа – бог, богиня, Ах (Дух, обожествленный умерший), правящий царь, его супруга, мать царя, его дети, наместники, визирь, единственный друг царя и т. д.

После этого наступает черед государственных служащих – чиновников центральной, провинциальной, местной (казначейство, суд, армия, храмы) администраций. В конце перечисляются царские писцы, ремесленники, повара, плотники, граверы, литейщики и сапожники.

Такова была ситуация в египетском обществе, находящемся «на службе его величества». Служение это было всеохватным. Небо, земля, море, ветра и облака выступили свидетелями мирного договора между Рамсесом II и Хаттусили.

Коммунистическое общество в период кланов, автократия по божественному праву в Древнем царстве, монархический социализм после революции – таковы важные этапы в развитии институтов.

Несмотря на ограничения, система, которой египтяне оставались верны и которая основывалась на мистической концепции власти, продемонстрировала своей жизнеспособностью и процветанием, что может сделать мудрая власть при поддержке подданных.

В этих трех последовательных аспектах египетская нация видится нам народом единым по происхождению и духу.

Хотя численность населения была относительно невелика [364], народ Египта был силен своим творческим и организационным гением, своим поразительным искусством, интеллектуальной дисциплиной, верой в жизнь после смерти, идеалом справедливости.

С одной стороны, своей доктриной египтянин обязан условиям жизни, диктуемым истинными правителями страны – Нилом и солнцем. С другой стороны, он – ближайший наследник первобытных обществ. В Египте, как и среди первобытных людей, личность подчиняется обществу, живет в тесном союзе с духами и питает сыновнее почтение к традициям.

В отношении управления страной египетское общество – анахронизм по сравнению с Грецией и Римом – до самого конца остается на том этапе общественной жизни, где господствует «священное». В храмах, сохраненных цезарями, жрецы коронуют чужеземных владык, «обновляют» их жизнь, защищают богов и людей от смерти при помощи обрядов, придуманных тысячи лет назад для Слуг Гора. В труде, датируемом правлением Феодосия, мы читаем: «Египет – это небесный образ, храм мира, средоточие культов».

Страна развивалась, а управление ею оставалось на прежних позициях, несмотря на все попытки адаптации. За исключением моментов редких социальных кризисов, египтянин не стремился ни к свободе, ни к индивидуализму. Он не был склонен ни к размышлениям, ни к критическому анализу.

Лишь новшества в искусстве и ремеслах привлекали египтянина в силу его любви к техническому совершенству. Свобода, вызывающая противоречия между правами личности и нуждами общества, освобождающая человека от «священного», художника от канонов, верующего от ритуалов, мыслителя от традиций, не была принята в Египте. От этих уз египтян освободили законодатели и философы Греции.