Франц фон Папен - Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947

Мой отчет Гитлеру о событиях 1936 года, написанный 12 января 1937 года, в значительной мере сводился к попытке показать австрийские проблемы в европейской перспективе. В очередной раз я повторял уже знакомые аргументы. Принципиальная задача Германии состоит в построении сильных позиций в Европе. Шушниг, сознавая, что его Отечественный фронт представляет собой лишь слабый инструмент для проведения независимой политики, заверил меня в конце года в том, что политические и моральные силы Австрии будут использованы для дела сохранения германскими народами их исторического положения в мире. Эта цель, настаивал я перед Гитлером, может быть достигнута только в рамках федеративных установлений, а не в результате централизованной системы, навязываемой из Берлина. Более того, Австрия является христианской и католической страной, а потому он не может ожидать в ней какого-либо энтузиазма по поводу идеи превращения ее народа в объект идеологических споров между церковью и государством, подобных тем, что непрерывно происходят в Германии. Если бы он только мог принять эти соображения к сведению, то было бы совсем не трудно изыскать конституционную форму для объединения Австрии с Германией. Единый фронт, образованный державами на конференции в Стрезе, разрушен итальянской авантюрой в Абиссинии, и возникшее в результате ослабление международной поддержки австрийской независимости должно, в конце концов, привести Австрию в германскую сферу притяжения. И вновь я в самых определенных выражениях подчеркивал необходимость мирного и эволюционного развития отношений между двумя странами.

Тем не менее казалось невозможным внушить австрийским нацистам, что июльское соглашение, подписанное Гитлером, обеспечивает наилучшие рамки для политики двух стран. С каждым новым увеличением мощи рейха они требовали действий. Они считали эволюционные методы слишком медленными и, что самое главное, не верили в желание Шушнига оказать им поддержку. Одна часть партии предпочитала сконцентрироваться на нелегальной деятельности, в то время как ее более умеренные элементы были согласны удовольствоваться борьбой за достижение целей объединения, руководствуясь условиями соглашения.

Здесь я коротко остановлюсь на свойствах человека, который внес такой большой вклад в дестабилизацию обстановки в Австрии. Во время Первой мировой войны Леопольд выслужился из рядовых благодаря своей замечательной храбрости. Образование он имел весьма ограниченное, а по характеру был упрям и догматичен – типичный не слишком умный унтер-офицер. После прихода к власти в Германии нацистской партии благодаря свободно избранному большинству Леопольд надеялся добиться такого же результата и в Австрии и громко настаивал на новых выборах. Один из старших чиновников ведомства австрийского канцлера, человек, испытывавший симпатии к идее Большой Германии, не раз говорил мне, что Леопольд всегда с ним советовался. Когда президенты палат австрийского парламента ушли в отставку, передав власть Дольфусу, этот чиновник рекомендовал Леопольду поддержать канцлера вместо того, чтобы продолжать с ним бороться. Дольфус явно намеревался установить авторитарный режим по германскому образцу. Это исключало возможность выборов, разбивая тем самым надежду Леопольда на приход таким путем к власти. Но Леопольд отказался прислушаться к голосу разума. Если бы он стал сотрудничать с Дольфусом, то вся история австро-германских отношений могла бы пойти совершенно другим путем.

Он оказался слишком упрям для того, чтобы усмотреть решение проблемы в контакте с более умеренными элементами своей партии. Его собственное положение было совсем неустойчивым, и он искал популярности, поддержав ее самое радикальное крыло. Некоторые члены партии, такие, как Ин дер Маур, Тавс и Райнер, имели в свое время репутацию умеренных, но не могли позволить себе выступить против радикалов из опасения лишиться плодов обретения власти в случае конечного объединения Австрии и Германии. Поэтому они склонялись к поддержке любых методов, которые, как казалось, могли бы привести к скорейшим результатам. Именно по этой причине я часто предлагал канцлеру позволить членам «Национальной оппозиции» занять ответственные посты в его корпоративном государстве, чтобы поощрить ее более умеренные элементы.

В феврале 1937 года я смог доложить Гитлеру о значительном шаге на пути к новому политическому рождению оппозиции. Шушниг принял решение о создании из семи членов оппозиции так называемого «Комитета семи» – для организации их сторонников и гарантирования им представительства в администрации. Председателем был назначен умеренный национал-социалист доктор Юри. После беседы с Шушнигом он заявил от имени комитета: «Мы признаем независимость Австрии, обещаем осуществлять свою деятельность в соответствии с конституцией 1934 года и законом, касающимся Отечественного фронта, и обязуемся не создавать никакой политической партии вне структуры этой организации». Это было хотя бы какое-то начало, однако я предупреждал Гитлера, что австрийскому канцлеру предстоит еще преодолеть значительные трудности, которые возникнут в рядах его сторонников.