МАТВЕЙ ПАРИЖСКИЙ - ВЕЛИКАЯ ХРОНИКА

В конце же, когда его спросили о переправе через моря и реки, сказал, что реки они переплывают на конях и пузырях, для этого приготовленных. И что в трех местах готовят они суда на море. Сказал также, что некто из тартар, по имени Калаладин, зять Чиркана, бежал в Руссию, ибо был уличен во лжи. Его [лишь] благодаря его жене пощадили старейшины тартарские, [a] не убили его.

№ 46. Послание некоего венгерского епископа 97 парижскому епископу 98 , [10 апреля 1242 г.] 99

Я отвечаю 100 Вам о тартареях, что они пришли к самой границе Венгрии за пять дневных переходов и подошли к реке, которая называется Дейнфир, через которую летом переправиться не смогли. И желая дождаться зимы, выслали они вперед нескольких лазутчиков в Руссию; из них двое были схвачены и отправлены к государю королю Венгрии, и были они у меня под стражей; и от них я узнал новости, которые вверяю Вам. Я спросил, где лежит земля их, и они сказали, что "лежит она за какими-то горами и расположена близ реки, что зовется Эгог; и полагаю я, что народ этот - Гог и Магог. Я спросил о вере; и чтобы не распространяться, скажу, что они ни во что не верят; и они начали говорить, что они отправились на завоевание мира. Буквы у них иудейские, ибо ранее собственной письменности у них не было. Я спросил, кто те, что учат их грамоте; они сказали, что это люди бледные, они много постятся, носят длинные одежды и никому не причиняют зла; и поскольку они сообщили о людях этих много подробностей, которые схожи с религиозными обрядами фарисеев и садукеев, я полагаю, что они - садукеи и фарисеи. Я спросил, разделяют ли они пищу [на чистую и нечистую]; они сказали, что нет; ведь едят они лягушек, собак и змей и все [прочее] без разбора. Я спросил, как они вышли из-за гор, за которыми были; они сказали, что длина и ширина их простирается на двадцать дневных переходов; двенадцать тысяч человек всегда верхом; они охраняют войско. Кони у них хорошие, но глупые. Ведь много коней следуют за ними сами по себе; так что если один скачет верхом, то за ним следуют двадцать или тридцать коней. Панцири у них из кожи, и они прочнее, чем из железа, и точно так же конская сбруя. Пешие, они ни на что не способны, ибо у них короткие ноги и [154]длинное туловище. Они более искусные лучники, чем венгерские и команские, и луки у них более мощные. В какую бы землю они ни вошли, они уничтожают [все] население земли, кроме младенцев, которым Цингитон, что переводится как "Царь царей", государь их, налагает печать свою раскаленную на лицо их. Печать свою Цингитон доверяет сорока двум советникам. Ни один из целого войска не осмеливается [говорить] шепотом, ни один из целого войска не осмеливается спросить, куда идет государь наш или что он намерен делать. Они пьют кобылье молоко и сильно пьянеют. Услышать точные сведения о них мы не можем, ибо впереди них идут некие племена, именуемые морданами, и они уничтожают всех людей без разбору; и ни один из них не осмеливается надеть обувь на ноги свои, пока не убьет человека; и, я полагаю, ими были убиты проповедники и братья-минориты и прочие послы, которых отправил для разведывания король Венгрии. Без колебания они разорили все земли и разрушили все, что ни попадалось, до самой упомянутой реки.

№ 47. [Послание Генриха Распе, ландграфа тюрингенского 101 герцогу Брабантскому 102 о татарах. 1242 г.]

Светлейшего мужа, славного и благородного, наделенного необычайными добродетелями и увенчанного процветанием, по замыслу божьему, Й., божьей милостью герцога Брабанта и Бононии, Н., божьей милостью ландграф тюрингенский и палатин саксонский, приветствует и [желает] избежать угрозы, [нависшей над] христианской верой.

Внемлите острова и все народы христианской веры, крест господень исповедающие, в пепле и рубище, посте и рыдании, и плачем возрыдайте, исторгните потоки слез, ибо грядет и [пропуск в рукописи. - В.М. ] снова грядет день господень, великий и горький 103 чрезмерно, когда явится неслыханное гонение на крест Христа с севера и от моря, когда смятутся умы и опечалятся сердца, лица омоются слезами, а души отягчатся вздохами, [лишь] временами обретая покой. В меру своих возможностей мы сообщаем вам, что бесчисленные племена, ненавидимые прочими людьми, по необузданной злобе землю: с ревом попирая, от востока до самых границ нашего владения подвергли всю землю полному разорению, города, крепости и даже муниципии разрушая, не только христиан, но даже язычников и иудеев, никого не щадя, всех равно без сострадания предавая смерти, за исключением одних лишь младенцев, [155] которым царь их, величаемый Цингитоном, ставит клейма на лбу.Людей они не поедают, но прямо пожирают. Едят они и лягушек [и] змей и, дабы быть кратким, не различают никакой пищи [чистой от нечистой]; и как при виде льва бегут все животные, так при виде этого племени все народы христианские обращаются в бегство. Даже команы, люди воинственные, не смогли в земле своей выстоять против них, но двадцать тысяч команов бежали к христианам и вступили в союз с христианами 104 ; и готовы они сражаться против каждого народа, кроме вышеупомянутого. Что удивительного? Ведь у них страшное тело, яростные лица, гневные глаза, цепкие руки, окровавленные зубы, а пасти их в любое время готовы поедать человечье мясо и впивать человечью кровь; и таково количество их, что полчище их тянется на двадцать дневных переходов в длину и пятнадцать - в ширину. И чтобы немногими словами выразить многое, [скажем, что], поскольку упомянутые люди, называемые тартарами, всю Руссию и Польшу вплоть до границ Богемского королевства и половину Венгерского королевства подвергли полному разорению и как бы неожиданно врывались в города и вешали правителей [их] в центре города, полагаем мы, что они - меч гнева господня на прегрешения народа христианского, чему свидетель - блаженный Методий 105 , который называет этих тартар из-маильтянами и дикими ослами, лесными ослами и т.д. Мы же, уповая на доброту и сострадание всевышнего судии, смиренно [умоляем] святых мужей проповедников и миноритов, дабы они призвали весь народ христианский, идущий за крестом, молиться, скорбеть и поститься. Предлагаем также, обратив помыслы к небесам, взять щит и меч. Ибо мы предпочитаем погибнуть в войне, чем видеть беды народа нашего и [осквернение] святынь. Если щит наш, на который придется первый удар, сокрушится, если наша стена занялась 106 и земля разорена, [то и] соседние стены и соседние провинции подвергнутся опасности. Прощай. Я услышал от брата Роберта из Фелеса, что без колебания тартары эти разорили семь монастырей братьев его.