Владимир Михайлов - Ленинград [Героическая оборона города в 1941-1944 гг.]

27 июня в горкоме партии созвали совещание, чтобы обсудить, как быстрее и лучше организовать строительство оборонительных линий. Совещание подходило к концу, когда А. А. Жданов спросил у представителей штаба Северного фронта:

— Какие части и соединения займут рубежи, которые подготовят ленинградцы?

Ответом было:

— Мы со дня на день ждем начала военных действий на финской и норвежской границах. Все наши части, а их мало, — там.

Наступило тяжелое молчание.

— Андрей Александрович! — Поднялся с места заведующий оргинструкторским отделом горкома партии Леонтий Макарович Антюфеев. — Мы уже обменивались мнениями по этому вопросу. Добровольцев у нас десятки тысяч, и пока из них формируются только истребительные отряды. Может быть, нам создать еще и добровольческую армию. Комплектовать ее можно будет по производственно-территориальному признаку. Она и станет резервом фронта…

Кое-кто из военных, присутствовавших на совещании, недовольно поморщился: где взять оружие, обмундирование, сколько нужно времени, чтобы обучить тех, кто вовсе не брал в руки винтовки. Жданов не колебался:

— Так и поступим. Я немедленно запрошу Ставку, чтобы нам дали необходимые полномочия, а вы приступайте к делу.

29 июня Ставка Главного Командования утвердила план формирования ленинградской добровольческой армии, и на другой день к вечеру комиссии, во главе которых встали секретари райкомов партии, уже отобрали 10 тысяч 890 добровольцев, а заявлений все прибывало и прибывало. Только с Кировского завода их поступило 15 тысяч. Встал под ружье почти весь институт имени П. Ф. Лесгафта во главе со своим руководством. Собирали походные рюкзаки писатели, художники, композиторы, архитекторы. Настойчиво добивались, чтобы их приняли в добровольческие формирования народный артист СССР Н. К. Черкасов, Д. Д. Шостакович, член-корреспондент Академии наук СССР М. П. Костенко и многие другие видные представители науки и культуры.

— Фашизм — это конец культуре, конец цивилизации. Спасти человечество от гибели можно только сражаясь, — убежденно говорил Д. Д. Шостакович на одном из митингов.

Удовлетворить просьбу Дмитрия Дмитриевича сочли нецелесообразным, и тогда он стал бойцом МПВО — одним из самых старательных и добросовестных. Печатные издания многих стран мира обошла впоследствии фотография: в обмундировании и в пожарной каске Д. Д. Шостакович несет вахту на крыше консерватории.

Уже действовали разместившиеся в нынешнем здании Ленгорисполкома Военный совет и штаб армии, а называли ее по-разному: и добровольческой, и народной, и особой, и даже армией по истреблению фашизма. А. А. Жданов, с довоенных лет занимавшийся как секретарь ЦК ВКП(б) вопросами пропаганды и агитации, хорошо понимал, как важно дать новым воинским формированиям яркое, мобилизующее название, и не раз со многими беседовал по этому вопросу. Предложений было много, а требовалось единственно возможное, такое, которое бы сразу прижилось и было всеми принято. Только через два дня в выступлении Жданова прозвучало, наконец, теперь такое привычное словосочетание:

— Необходимо поддерживать и развивать боевые традиции русского народа, который в Отечественную войну 1812 года создал народное ополчение, разгромившее вместе с армией войска Наполеона.

По постановлению горкома партии, которым было узаконено принятое ранее решение резко увеличить численность добровольческих формирований, они окончательно получили официальное название — Ленинградская армия народного ополчения (ЛАНО). К 10 июля она насчитывала уже 110 тысяч человек, в числе которых было около 20 тысяч коммунистов и 18 тысяч комсомольцев. Одновременно проводились еще и специальные партийные мобилизации. Так, 27 июня Политбюро ЦК партии обязало Ленинградскую партийную организацию отобрать 4 тысячи коммунистов и комсомольцев; в самом скором времени в качестве политбойцов или в составе коммунистических батальонов они уже воевали на Западном фронте. Еще раньше военно-политическими стали Ленинские курсы в Ленинграде, где обучалось около тысячи партийных работников.

В добровольческие формирования по партийному призыву шли сотни секретарей первичных партийных организаций, руководящих работников районных, городских и областных партийных, советских, комсомольских организаций. Только из аппарата обкома партии в ЛAHO вступили 58 человек, из сельских райкомов партии— 374 человека. Справиться с возросшими задачами, действуя обычными методами, было невозможно; требовались чрезвычайные органы руководства. 1 июля областным и городским комитетами партии по образцу Государственного Комитета Обороны была создана комиссия по вопросам обороны Ленинграда, возглавил ее А. А. Жданов. Таким образом, все нити управления жизнью города, оперативно-хозяйственное руководство промышленностью были переданы в Смольный в городской комитет партии. Для оперативного решения хозяйственных вопросов исполкомы городского и областного Советов выделили специальные «четверки». В районах всей работой руководили «тройки» во главе с первыми секретарями райкомов партии. Задания комиссии, решения «четверок» и «троек» выполнялись теперь как боевые распоряжения, в организации и методах работы партийные организации перестраивались на военный лад.