Яков Рейтенфельс - Сказания светлейшему герцогу тосканскому козьме третьему о московии

Остальные водяные чудовища, похожие на людей, а именно сирены, которых, говорят, можно видеть главным образом в Татарском море, не должны быть отнесены, безусловно, к числу вымыслов, так как в настоящее время достаточно известно, что в Индийском океане были тоже пойманы таковые, с круглой головою, но без шеи, с длинными, в два локтя, руками, плоским носом и совершенно человеческими ушами, глазами и животом; грудь, покрытая очень белою кожею, у них раздвоена и снабжена сосцами, заключающими в себе молоко.

Глава 6. О гаванях и побережьях

Россию омывают разные и обширнейшие моря, а именно: Евксинский или Мавританский Понт, Меотидское или Темериндское море, Каспийское, которое арабы называют Богар-Корсунь, т. е. закрытым морем, парфяне - Бакан, татары - Хелугелян, русские - Хвалынским морем, затем Татарское и Белое или Гандвикское море, Северное море, некогда прозывавшееся Амалхским, а на славянском наречии - Морем морозным, т. е. замерзшим, Финский или Пяткорикский залив и, наконец, Балтийское море. Правда, однако, что берега их, занимающие столь обширные и разнообразные пространства, обладают меньшим числом гаваней, нежели кто-либо мог это подумать, и пользуются не только у русских, но даже и у иноземцев дурною славою, как плохие стоянки для кораблей. На Гирканском море города Астрахань и Тарки обладают довольно хорошими гаванями, хотя они до сей поры мало посещаются судами. Более частым поездкам по этому морю препятствуют не столько мелководные места, песчаные отмели и почти постоянные бури, сколько неукротимые татарские морские разбойники. Приморский берег близ Северной Татарии, говорят, совершенно изрезан мелководными реками, которые, хотя и текут сначала в глубочайших руслах, до того утрачивают свою глубину при устьях, что челноки с трудом двигаются по ним, вследствие наносного морскими волнами песка. Лишь в области Печора по реке того же имени русские довольно часто отправляют небольшие суда ради торговых целей в Верхнюю Тартарию, за реку Обь, причем они, будучи плохо снабжены всем нужным для мореплавания, нередко терпят крушения среди льдин и водоворотов. Одно только Белое море - счастливое, как бы уже по одному имени своему, - имеет в Архангельске гавань, более всех остальных ныне прославляемую в России. По причине мелководья суда больших размеров и нагруженные не решаются заходить далеко, даже по реке Двине, но становятся на якорь в море и там выгружают и нагружают товары. Поэтому и гавань св. Николая, которою пользовались прежде, предоставлена лишь небольшим судам, так как место для стоянки оказалось в Архангельске более удобным. Наконец, в Московской Лаппонии небезызвестны город и гавань Кола, недалеко от которых находится датская крепость Вартнин, и мыс Мотка, называемый Плинием Рубеасом. Сюда именно приезжают корабли с Востока за рыбою, золою, жиром и оленями. По Черному морю русские сами ездят по возможности реже, а чаще всего посылают туда казаков, укрывающихся на островах в реке Борисфен и получающих от них годовое жалованье, не столько с торговыми целями, сколько для захвата добычи.

Глава 7. Об укрепленных местах в государстве

Хотя полагают, что мосхи проявляют гораздо более воинской доблести при защите городов, нежели в открытых сражениях, однако у них и по сию пору весьма немногие места хорошо укреплены. Причина этому заключается не только в незнании военного зодчества, но и в самой обширности государства. Если, поэтому, они строят где-либо укрепление, то оно по большей части бывает либо громадно и неуклюже, без всяких искусных, твердых опор и утверждений, либо выстроено главным образом из дерева, непрочно, с тонкими стенами, и не могущее устоять против пушек или огня, при первом же нападении. Укрепления из кирпича они строят обыкновенно лишь перед весьма немногими городами, причем большей частью устраивают в защиту его валы, рвы и бревенчатые заборы.

Кроме столицы Москвы, лучшими меж крепостями справедливо считаются Киев, Калуга и Белгород южный, воздвигнутые против беспокойных татар и крымцев, как бы в соседстве с ними. Весьма сильную защиту мосхов представляют в этой местности приблизительно 40000 запорожских, или днепровских, казаков, состоящих на годовом жалованье у царя; это, как говорят, народ, образовавшийся из гнусного соединения изгнанных некогда отовсюду и собравшихся здесь разбойников. Разъезжая неустанно по Черному морю, они часто пробираются до самого Константинополя ради его ограбления и держат все соседние народы в страхе. Против лютости и мощного своеволия восточных татар выставлены главным образом Казань и Астрахань, в Сибири - Тобольск, и другие города. С ними мосхи более всего боятся воевать, так как они, не имея постоянного места жительства, кочуют то здесь, то там, и, опасные уже одной своей численностью, быстро совершают нападения на соседей, не столько по воинственности духа, сколько по крайней необходимости. А так как совершенно покорить их нельзя никоим образом, то русские обращают их к мирным занятиям тем, что часто делают им подарки и отводят им для населения новые земли, и этим как бы умиротворяют их. Лежащий у Каспия городок Тарки стоит на страже, рядом с персами и узбекскими татарами, и как бы хранит у себя ключи от кавказских ворот, ибо узбеки, союзники мосхов, охраняют знаменитую дорогу в 8000 шагов длиною, проложенную в кавказских теснинах до города Темиркапи, крайне опасную и ведущую в Мидию. Засим Смоленск и Могилев, кроме других менее важных городов, защищают от поляков, а Псков и Новгород Великий, а также и снег и непрерывные пустынные леса - от шведов. Поистине, все государство сильно охраняется не столько крепостями и громадными сооружениями, сколько естественными преградами - обилием и глубиною рек, болотами, затрудняющими способы сообщения, длинными цепями лесом поросших гор и самой обширностью страны. Поэтому и русские, видя себе пользу от сего, нарочно оставляют неустроенными дальние окраины государства и особенно те, в которых живут народы, дружески относящиеся к городам.