Павел Юстен - Посольство в Московию 1569-1572

Они спросили, хорошо ли прошло наше путешествие и достаточно ли у нас пищи и других припасов для пребывания во владениях Великого князя. Мы ответили, что, с Божьей помощью, все прошло хорошо и пищи у нас достаточно. Они, со своей стороны, сказали, что прибыли к нам, чтобы оказать надлежащие почести и проводить в город, молясь о том, чтобы Господь послал обоим государствам, России и Швеции, мир и спокойствие. Мы, в свою очередь, поблагодарили Русского царя и Новгородского наместника за такие почести и выразили надежду, что русские представители, если Господь пошлет их когда-нибудь к Его Королевскому Величеству, получат такой же прием. Так мы, беседуя, въехали в город. Место для жилья нам было предоставлено на улице Кожевников 13 , где в предыдущие годы уже жили другие шведские послы. Вечером, сравнительно поздно, нам принесли еду и питье.

Новгородские события

На следующий день, 15 сентября, пришел пристав 14 с толмачом и сказал, чтобы мы явились к Наместнику для беседы. Мы ответили, что в нашу задачу не входит беседовать или вести переговоры с Наместником, прежде чем мы не уведомим Московского Великого князя и царя о тех делах, которые Его Королевское Величество доверил нам. Получив такой ответ, он вернулся к Наместнику, который остался явно недоволен. Поэтому он снова послал к нам того же пристава в сопровождении нескольких "детей боярских" ответить, что нам непристойно подобным образом отвечать наместнику Русского царя. Нам сказали, что мы могли бы поговорить с Наместником о делах, важных и необходимых как для русского, так и для шведского народов. Мы же ответили им: не такие мы глупые, чтобы не уметь различать высшие и низшие лица и должности, отдавая им равное уважение. Матиас Шуберт добавил, что это не в обычае ни у секретарей Великого князя, ни у Ливонских послов- рассказывать кому-либо о делах, с которыми они посланы, прежде чем не прибудут туда, куда направил их государь, Таким образом, неправильно требовать, против посольского этикета, соглашаться на их просьбу. Тогда русский пристав заявил, что Наместник намерен запретить нам свободное передвижение и что он должен задержать нас в Новгороде, потому что мы своим упрямством оскорбили его достоинство. Мы снова отвечали: хотя бы нас и задержали или выслали, мы не изменим нашего мнения, так как нам известно, что Русский царь и Великий князь по своему значению намного выше, чем все бояре и воеводы. Поэтому мы поступили бы негоже и против правил, если бы чтили главу государства наравне с простыми его подданными. Однако мы обещали, что с удовольствием нанесем визит вежливости Наместнику, если он пожелает принять нас на обед или для дружеской беседы. Получив такой ответ, посланцы вернулись в замок, и в этот день ничего более не случилось. Думается, что они просили нас прийти к Наместнику из-за русской кичливости или из пустого тщеславия: чтобы гордиться тем, что мы подчинились их воле, или, возможно, чтобы стали молить их облегчить осуществление нашего дела. Вечером Михайлова дня 15 пришел наш проводник Афанасий в сопровождении нескольких человек и потребовал, чтобы на следующий день мы пришли в замок для переговоров с Наместником. Но по ряду причин определенного ответа он тогда не получил.

Афанасий снова пришел утром 30 сентября и повторил просьбу. Но мы отказались из-за упомянутых уже причин и сказали: у нас в нашей инструкции нет никакого предписания, руководствуясь которым, мы могли бы вести переговоры с Наместником, поскольку мы посланы только к Московскому Великому князю и царю, и если нам не дадут свободно проехать к Его Величеству, чтобы говорить о доверенных нам делах, то лучше отпустить нас на родину, пока Великий князь не получит возможности пропустить для переговоров других послов Шведского государства. Так что Новгородский наместник напрасно просит нас прийти к нему. Это было итогом переговоров того дня. Кроме того, вечером распространилось известие о смерти супруги Русского Великого князя 16 , и некоторые считали, что нам не разрешат продолжить путешествие прежде, чем пройдут траурные дни, следующие после смерти Великой княгини.

В следующее воскресенье, второго октября, в Новгороде справляли траур Великого князя или, как некоторые думали, поминки по его покойной супруге, и так следующие два дня. В первый день созвали городскую бедноту, потом священников и монахов, которых, говорят, было очень много. Когда Наместник увидел, что мы не отказались от своего решения, он послал своего секретаря в Москву объявить о нашем упрямстве. С нами прекратили всякие разговоры до 10 октября, когда вернулся курьер. Начиная с этого дня, уменьшили количество даваемой нам еды и питья. Почти всего нам давали после этого лишь половину. В то же время распространился слух о том, будто из Ливонии прибывают послы 17 . Одни считали, что это датчане едут в Москву, другие уверяли, что это ливонцы, которые от имени городов и дворянства отдались под покровительство Русского Великого князя. Сделали это по совету ливонских дворян Иоганна Таубе и Эйлерта Крузе 18 , которые несколько лет назад добровольно подчинились власти Русского царя, приняв его подданство и перейдя в русскую веру. Как нам рассказали, они сами прибыли в Новгород, одетые в роскошные платья, в День одиннадцати тысяч дев 19 и 25 октября отправились по направлению к Москве в сопровождении свиты из 34 человек.

Читать дальше