Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

В числе тех, кто участвовал в попытке прорыва, был личный состав 444-го корпусного артполка. В. Д. Науменко рассказывал: «После потопления в Немане материальной части (152-мм гаубиц-пушек и тягачей — из-за отсутствия снарядов и горючего) полк, уже как стрелковая часть, пробивался в попытках вырваться из окружения, сначала к старой границе, а затем к Минску, куда подошли 2 или 3 июля. Там несколько генералов формировали группу прорыва, в которую влился и наш полк. Ночью был осуществлен обход города с юга с целью прорваться через шоссе Минск — Слуцк, а с рассвета до позднего вечера шел неравный бой с превосходящими силами врага, бросившего на нас танки и авиацию. Это был последний мой бой в составе 444 КАП. Далее были попытки, согласно приказу командира полка, пробираться к своим небольшими группами по 3–4 человека. Для многих они закончились пленом. Не избежал этой участи и я, был схвачен полевой жандармерией числа 15 июля, когда с 3 товарищами, измученные дизентерией, пережидали день, чтобы ночью переправиться через реку в районе п. Свислочь» [512] Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, письмо. .

О том, что стало дальше с армейским управлением, вернее с тем, что от него оставалось, сведений нет, но это нетрудно предположить. При попытке совместного прорыва оно снова понесло потери, в том числе лишилось оставшихся танков и автомашин. Теперь от штаба 3-й армии осталось не более 10 человек. 5 или 6 июля, удачно избежав столкновений с противником, старую государственную границу перешла сводная группа 204-й мотодивизии 11-го механизированного корпуса. На второй день после перехода мотострелки встретили в лесах генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова; с ним были член Военного совета армейский комиссар 2 ранга Н. И. Бирюков, командующий ВВС комбриг А. С. Зайцев, помощник начальника политотдела армии по комсомолу старший политрук Ковалев, начальник санотдела армии военврач 1 ранга Пиотровский и еще 3–4 человека. Встреча была радостной; радости стало еще больше, когда через два дня к ним присоединилась еще одна организованная группа военных во главе с командиром 274-го стрелкового полка 24-й СД подполковником А. А. Украинским численностью примерно 500 человек и с 4 станковыми пулеметами. От подполковника узнали, что после прорыва через старую границу 24-я была сознательно разделена командованием дивизии на несколько отрядов, шедших через Полесье своими заранее определенными маршрутами. Кузнецов сказал: «Ну, теперь у меня есть армия. Есть командующий, есть член Военного совета Николай Иванович, начальником штаба будет Михаил Степанович Посякин, начальником политотдела — полковой комиссар Мандрик, есть командир дивизии, а командного состава хватит на целый корпус» [513] Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, копия. . К этому моменту в группе насчитывалось более 1000 человек, из них около 200 человек комсостава, 8 пулеметов «максим», несколько ручных пулеметов. У остальных были винтовки и пистолет-пулеметы ППД. Патронов было очень мало, по расчетам, их хватило бы на два часа боя при прорыве из окружения.

27 июля 1941 г. группа В. И. Кузнецова подошла к линии фронта, к железной дороге Рогачев — Могилев. Днем разведка задержала в лесу человека. Им оказался секретарь Рогачевского райкома КП(б)Б, который организовывал в лесах базы для партизан. Партиец очень подробно рассказал о положении на фронте и в стране, сказал, что линия фронта недалеко, он хорошо знает расположение войск противника, и в эту ночь он выведет их в расположение наших войск. В ночь на 28 июля группа Кузнецова действительно вышла на позиции 63-го корпуса комкора Л. Г. Петровского. Все рядовые, младший начсостав, средний комсостав и часть старших офицеров остались в корпусе, остальных на автомашинах В. И. Кузнецов вывез в Гомель, где находился штаб Центрального фронта. Через два дня был вновь сформирован штаб 3-й армии, который расположился в лесу западнее Калинковичей. Командующим был назначен Кузнецов, ЧВС — дивизионный комиссар Ф. И. Шлыков (бывший ЧВС расформированной 4-й армии), начальником штаба — генерал-майор А. С. Жадов, бывший командир 4-го ВДК. Бывший начштаба 204-й МД подполковник М. С. Посякин стал начальником оперативного отдела штаба армии, комдив 204-й полковник А. М. Пиров — командиром 75-й стрелковой дивизии, его зам. по политчасти Г. Я. Мандрик — комиссаром штарма. Начальником связи стал (и был в этой должности до конца войны) полковник Г. Ф. Мишин из 5-го корпуса 10-й армии, на базе 109-го ОБС 17-й дивизии был сформирован армейский отдельный полк связи. Армейский комиссар Н. И. Бирюков убыл в распоряжение Главпура и впоследствии был назначен членом Военного совета БТ и МВ (бронетанковых и механизированных войск) Красной Армии. Так 3-я армия, словно сказочная птица Феникс, сгорев дотла в огне приграничного сражения, вновь возродилась. Это была уже другая армия, но многие ее бойцы и командиры начали свой боевой путь утром 22 июня и успели уже получить бесценный опыт войны «по-новому». Редакция армейской газеты «Боевое Знамя», та самая, в которой должен был служить и до которой не добрался К. М. Симонов, благополучно вышла из окружения со 2-м эшелоном штаба и была передана в состав политотдела новой 30-й армии. Армия же, имевшая 10-й номер, появилась (на бумаге) только 21 октября 1941 г., когда немцы в ходе операции «Тайфун» начали генеральное наступление против войск Западного, Центрального и Брянского фронтов, имея конечной целью захват Москвы.