Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

Достоверно установлено, что в боях за Мосты принимал участие 184-й стрелковый полк 56-й дивизии. Вероятно, именно ему удалось сбить вражеский заслон у Рожанки. Генерал С. П. Сахнов вспоминал: «…утром 27 июня я двинулся в направлении Мосты — Лунно. Подходя к м. Рожанка, встретились с вражескими войсками. Завязался бой, в котором вражеские части были разбиты. Мы захватили два малокалиберных орудия, несколько пулеметов и винтовок и 8 пленных, в том числе одного офицера. При допросе пленные отказались давать показания. Они были расстреляны, а полк продолжил движение по вышеуказанному маршруту. На всем пути полк неоднократно подвергался обстрелу с воздуха». Не дойдя до Мостов примерно 4–5 км, 184-й СП снова столкнулся с вражескими частями. Завязался бой, который продлился с 15 до 22 часов 27 июня. В этом бою советские подразделения прорвали оборону противника, пробились к Неману и по захваченному мосту ушли на южный берег. Группа военнослужащих, во главе которой находился комдив-56 и которая насчитывала 50 человек, была в ходе этого боя отрезана от полка. Генерал решил пробиваться в направлении деревни Орля, но выяснилось, что она уже занята немцами. После этого группа С. П. Сахнова распалась на группки в 3–5 человек, которые самостоятельно начали продвижение на восток.

В. А. Короткевич писал, что бой, который вели за овладение мостом остатки 184-го Краснознаменного полка, был крайне ожесточенным и стоил жизни большинству бойцов и командиров. Берега Немана у моста и сам мост были вперемешку завалены телами убитых и умирающих, течение несло трупы в сторону Гродно. В этом бою командир 184-го КрСП подполковник П. М. Чугунов был тяжело ранен и вскоре умер на руках своего заместителя батальонного комиссара Т. Т. Ильюхина. Поздним вечером 27 июня наступило затишье. Взяв на себя командование, Т. Т. Ильюхин отдал последний приказ по 184-му Краснознаменному: оставшимся в живых уходить на восток группами. Большую группу он повел сам. В донесении командующего 9-й армией вермахта об этих событиях было записано так: «28 пд должна удерживать плацдарм у Лунны. У Мосты идут тяжелые бои. Автодорожный мост у Мосты вновь захвачен противником» [436] Анфилов В. А. Провал «блицкрига». М.: 1974, с. 376. . А в нашей истории подвиг красноармейцев и командиров 184-го полка в том кровавом последнем бою вообще никак не отразился.

27 июня, то есть на шестой день войны, 10-я армия без боя оставила потерявший всякое военное значение Белосток и продолжала отходить в направлении Волковыска; только после этого в город вступили подразделения 23-й пехотной дивизии 7-го армейского корпуса противника. 330-й стрелковый полк, потерявший связь со штабом 86-й КрСД, вышел в район восточнее Белостока и приводил себя в порядок. К сохранившему структуру и боеспособность полку стихийно начали присоединяться остаточные группы. Помначштаба полка Н. М. Николенко писал: «Утром 27 июня восточнее Белостока стали приводить себя в порядок и вели разведку в поисках штаба и других полков нашей дивизии, но поиски были безуспешными. Связь с ними была потеряна окончательно. В это время к нам присоединились 10 или 12 танков… потерявшие свою часть. В это же время присоединялись к нам большие группы пехотинцев, саперов, связистов, также потерявших свои части… из 13-й СД. Все они были сохранены как самостоятельные части, из их состава были назначены командиры, и всех их полковник Ляшенко подчинил себе. Вот в таком составе вся эта группировка в дальнейшем отходила на Волковыск» [437] Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, письмо. .

Лейтенант Х. Н. Шамсутдинов был командиром огневого взвода в 6-й батарее (2-й дивизион) 383-го ГАП. Он рассказывал, что за Белостоком оба артполка 86-й дивизии на марше попали под страшный налет авиации. Была масса убитых и раненых, особенно досталось 248-му легкому артполку, имевшему конную тягу. Не стало боеприпасов, горючего и продовольствия. Оставив на дороге почти всю матчасть, артиллеристы пошли на восток как пехота. Н. Н. Ковтуненко, тоже из 383-й гаубичного полка, так запомнил эти дни: «Помню еще, вблизи Белостока наш полк еще вел бои. Я же работал по продовольственному снабжению. Поехал в Белосток, там горели армейские склады, и мне удалось с группой солдат вынести из огня и нагрузить две автомашины консервов. Когда привез на передовую, покормили солдат, раздали им, кто сколько хочет, банок. И вдруг на наши огневые позиции ворвались немецкие танки. Уцелевшие орудия и расчеты спешно начали отступать на Белосток. Батареи оказались отступающими впереди наших машин с продовольствием. Не доезжая Белостока (моя машина шла замыкающей), нас нагнали немецкие танки. Под самым Белостоком немецкий снаряд ударил в кузов автомашины, и я чудом остался в живых, а машину разбило. Меня выбросило из кабины в кювет. Когда выходили из Белостока, было уже темно, и навстречу нам ехали немецкие мотоциклисты (десант). Завязался с ними в темноте бой, неравный по силам. И мы вынуждены были отступить, много наших они здесь побили и забрали в плен. Я на утро следующего дня опять добрался (уже пешим порядком) до остатков своего полка. Нам говорили, что наши части держались сколько возможно, что навстречу нам идет помощь — танковый корпус. Действительно, танковый корпус прибыл и весь был уничтожен немецкими самолетами по дороге от Белостока до Волковыска. Все части были потрепаны, боеспособных частей на нашем направлении не было… организовывались сборные части из разных родов войск. Нам приходилось отступать только ночью, а днем сидели в лесу…» [438] Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, письмо. .