Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

Потерянная на маршруте матчасть 6-го мехкорпуса

Опрокинутый БТ 6-го мехкорпуса

А. А. Маринович писал, что бронепоезд № 44 также принимал участие в боях за Лиду, поддерживая, как он запомнил, 126-ю стрелковую дивизию. Из описанных выше событий на Северо-Западном фронте видно, что 126-я никак не могла оказаться в районе Лиды, она не потеряла целостность, так что речь не могла идти даже об остаточных группах. Возможно, БЕПО был придан полку (или остаткам полка) 128-й дивизии, разгромленной 22 июня на левобережье Немана. По словам Мариновича, немцы с ходу захватили ж.-д. станцию Лида, на которой было много эшелонов с военной техникой и боеприпасами. Последовал приказ командования: отбить станцию назад и вывести оттуда составы. Вечером 26 июня бронепоезд с десантом ворвался в город; немцы не ожидали контратаки и вынуждены были отступить. Под прикрытием огня бронепоезда со станции в сторону Молодечно и Барановичей уходили эшелон за эшелоном, только вот удалось ли им проследовать с этих станций дальше на восток, остается тайной. Как известно, уже в этот день противник взял Молодечно (в Лиде, скорее всего, этого не знали), Барановичи были захвачены на следующий день. А танки Т-34 и КВ-2, выгруженные на станции Лида, через несколько дней в полной исправности вновь достались противнику.

Так ничем закончилось ошибочное решение штаба Западного фронта, или, вернее, лично Д. Г. Павлова, привлечь три боеспособных резервных дивизии для участия в непонятном контрударе (17-я СД вообще планировалась для поддержки группы И. В. Болдина). Мало того, что 6-й мехкорпус не сумел даже достичь Гродно, не говоря уже о том, чтобы выйти на правый берег Немана. Разновременный ввод в бой частей не успевшего сосредоточиться, лишенного боеприпасов, продовольствия, горючего, тылов и части артиллерии 21-го стрелкового корпуса (два корпусных и один дивизионный артполки так и остались в местах постоянной дислокации) при отсутствии фланговой поддержки и данных о противостоящем противнике на общем катастрофическом фоне развития событий в полосе фронта не мог окончиться успехом.

26 июня танки 20-й дивизии 39-го моторизованного корпуса противника ворвались в Молодечно. Одновременно к городу подошел 49-й стрелковый полк 50-й дивизии, для которого захват Молодечно был неприятным сюрпризом. Командир полка подполковник А. Т. Павлыго принял решение атаковать немцев, не дожидаясь подхода главных сил дивизии, и не дать им закрепиться в этом городе, который был перекрестком шоссейных дорог и важной узловой железнодорожной станцией. В первой половине дня силами 49-го полка и 6-го разведбатальона при огневой поддержке 202-го легкого артполка и дивизиона гаубичного полка противник был выбит из северной части Молодечно [429] Ганичев Д. В., Муриев Д. З. Дорогами мужества. М., 1988, с. 16. . Бои шли на улицах города, часто перерастали в рукопашные схватки. Бойцы из 49-го СП подбили 8 танков и сбили один самолет. Также в ЖБД дивизии указано, что было подбито 6 транспортных самолетов противника, вероятно, на земле, а не в воздухе. Так как в Молодечно строился аэродром и формировались части тыла ВВС (управление 13-го РАБ с ротой связи и зенитной батареей, управление 33-й авиабазы с ротой связи и 146-й батальон аэродромного обслуживания), становится понятно, что воинам 50-й дивизии пришлось столкнуться не только с танкистами и мотопехотой, но и с десантниками противника. Наводчик орудия 202-го ЛАП красноармеец М. Ибрагимов один подбил 6 танков, за что впоследствии был награжден орденом Ленина. Такое упорное сопротивление не входило в расчеты германского командования, так как их главной целью был Минск. Основные силы 20-й ТД уклонились от боя, обогнули Молодечно, ибо 50-я была единственной преградой на их пути, и, оставив ее авангард у себя в тылу, устремились к уже взятой 7-й дивизией Вилейке. Утром 25-й танковый полк 7-й танковой дивизии, действуя совместно с 7-м мотопехотным полком, захватил Радошковичи. Это означало, что группа Г. Гота одним из своих корпусов фактически вышла на рубеж Минского укрепленного района. В 6 часов утра комендант Минского УРа полковник С. Ф. Ляльков сообщил командиру 44-го стрелкового корпуса комдиву В. А. Юшкевичу, что «со стороны Радошковичи на Заславль прорвались и продвигаются танки противника». Юшкевич доложил обстановку «наверх», и там это произвело эффект разорвавшейся бомбы. В Москву от начальника штаба фронта В. Е. Климовских ушло паническое (с пометкой «Вне всякой очереди») сообщение: «До 1000 танков обходят Минск с северо-запада, прошли укрепленный район у Козеково. Противодействовать нечем». Безусловно, танков у Гота было значительно меньше тысячи. Но сам смысл сообщения («противодействовать нечем») состоял в том, что все резервы исчерпаны, перебросить их неоткуда. Кроме непосредственной угрозы падения Минска реальным стал и выход противника к реке Березине в районе Борисова. Боеспособных войск там не было, и после ее форсирования у неприятеля открывался путь к Днепру в направлениях на Оршу — Смоленск и на Могилев. К вечеру разведка 7-й дивизии подтвердила, что в советской обороне имеется обширный разрыв к северу от Минска. Командир 25-го танкового полка полковник Ротенбург отдал приказ о ночной атаке. 25-й ТП вместе с батальоном 6-го мотопехотного полка в полночь с 26 на 27 июня вышел к ж.-д. станции Смолевичи на автостраде Минск-Москва. Здесь ему удалось отбить атаки советских войск и дождаться подхода основных сил своей дивизии.