Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

«…Выли и угрожающе ревели, кидаясь в пике, „юнкерсы“, свистели и с грохотом рвались бомбы. Сверху, с городского холма, безостановочно били минометы, стреляли бризантными снарядами пушки, а их огонь направлял трещавший в небе самолет-корректировщик. Ухала и вздрагивала от артиллерийских разрывов земля, распарывали воздух очереди спрятанных под бронеколпаками пулеметов, и все это плотной массой из огня и металла преграждало путь нашим контратакующим бойцам. Надо было во что бы то ни стало подавить огонь немецких пулеметов, но кончились снаряды. Можно бы попытаться достать врага гусеницами танков, но кончалось горючее… Где запасы наших снарядов и мин, где горючее для танков? Склады с боеприпасами и склады с горючим разрушены в Волковыске немецкой авиацией, доложили Кузнецову.

Близилась кризисная точка. И тогда в поле к красноармейцам вышли командиры и политработники всех степеней. Вот подорвались и сразу закурились черным дымом три немецких танка в лощине, заминированной учебным взводом 23-го инженерного полка. Генерал Кондратьев решил — настал выигрышный момент — и, приказав мотострелкам вновь атаковать противника, первым поднялся во весь рост. В ту же минуту он упал, раненный в ногу. Генерал Хацкилевич, стоя с биноклем на броне, показал комбату „тридцатьчетверок“ на немецкие танки, которые пробовали обойти минированную лощину, чтобы ударить во фланг нашим конникам. „Тридцатьчетверки“ (в их баки слили все остатки горючего) ринулись наперерез машинам с черно-белыми крестами и попали под огонь укрытой в кустах немецкой батареи противотанковых орудий. Батарея обнаружила себя, следовало немедля уничтожить ее, и коль нет для этого под руками других средств, комкор кавалеристов Иван Семенович Никитин скомандовал: „Шашки наголо!“ Сверкнули на солнце клинки, и это было последнее, что увидел генерал-майор. Раненый, без сознания, он был подобран в тот день немецкими солдатами и потом, через несколько месяцев в лагере Хаммельсбург, рассказывал А. К. Ужинскому о своем последнем бое под Гродно.

К вечеру 24 июня стало ясно, что контрудар группы Болдина окончился неудачей, не достигнув поставленной штабом фронта цели. И хотя сражение, исподволь ослабевая, продолжалось еще около суток, исход его был уже предрешен» [347] Ю. Пиляр Как подобает ученому и бойцу, сборник «Отчизны верные сыны». М.: 1976. С. 34–35. .

О судьбе генерала И. С. Никитина написано немало, но все версии абсолютно не стыкуются. Самой верной вроде бы следует считать его собственные слова. Никитин погиб в плену, но успел рассказать о себе. В офицерском концлагере Хаммельбург пленный капитан А. К. Ужинский организовал подпольную антифашистскую группу в мастерской по производству игрушек. В нее вошли командир 113-й дивизии Алавердов, Никитин, начальник 1-го отделения штаба 6-й кавдивизии майор Н. Ф. Панасенко. Там Ужинский и познакомился с Никитиным [348] Семиряга М. И. Советские люди в европейском сопротивлении. М.: Наука, 1970. С. 265. . Но есть не одно свидетельство о том, что командир кавкорпуса был в строю и продолжал командовать остатками своих частей и после 24 июня. Зам. командира 204-й мотодивизии Г. Я. Мандрик рассказывал о совещании, которое проходило 28 июня в лесах восточнее реки Щара. Председательствовал на нем командир 11-го мехкорпуса Мостовенко, присутствовали начштаба 204-й МД подполковник М. С. Посякин, сам И. С. Никитин и командир 36-й кавдивизии Е. С. Зыбин.

Анализ документов, воспоминаний участников боев и общей обстановки на Западном фронте позволяет составить несколько иную картину событий под Гродно, отличную от той, что изложена в книге Анфилова. Танковые дивизии 6-го мехкорпуса, первоначально не имевшие соприкосновения с противником, выступили по указанным им маршрутам: 4-я дивизия на Индуру, 7-я дивизия двумя колоннами — 13-м танковым полком на Кузницу, 14-м танковым полком — на Старую Дубовую. Движение такой большой массы бронетехники было немедленно обнаружено авиацией противника, которая начала наносить бомбовые удары по походным колоннам частей. Наземные силы немцев находились в 20–30 километрах от исходного рубежа атаки корпуса и имели достаточно времени для перехода к обороне и выдвижения своей противотанковой, а затем и всей остальной (включая приданную тяжелую и зенитную) артиллерии на выявленные танкоопасные направления. Населенные пункты по линии Кузница — Подлипки — Старая Дубовая были спешно превращены в опорные узлы обороны. 24 июня 1941 г. на пути сотен краснозвездных танков, устремившихся на Гродно, оказалась всего лишь одна 256-я пехотная дивизия. Но преодолеть ее оборону оказалось совсем не просто.