Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

В боевом пути 3-й танковой дивизии этот бой описан до неприличия лаконично. Если на какие-то малозначительные эпизоды 22 июня автор тратит весьма «много букв», то здесь все умещается в несколько строк. В 16:40 1-й батальон после прохождения через Кобрин неожиданно столкнулся у Буховичей с советскими танками, которые «вырвались внезапно из близлежащего леса и взяли под обстрел немецкие колонны». Командир батальона майор Шмидт-Отт немедленно развернул свои подразделения и в завязавшемся бою уничтожил 36 машин типа Т-26, при этом только 2-й роте (командир — обер-лейтенант Бюхтенкирх) удалось подбить 12 боевых машин. О том, что было дальше, нет ни слова.

Капитан М. И. Кудрявцев в плену прошел лагеря, Нюрнбергскую тюрьму, штрафной офицерский лагерь Флоссенбург 111-D, выжил и после госпроверки вернулся в 1945 г. домой.

Он вспоминал о бое 23 июня: «К этому времени Кобрин был уже занят противником, и мы находились у него в тылу. Встала задача выйти из окружения. Внезапно на колонну налетела авиация врага, а с фронта развернутой боевой линией двигались его танки. Батальон Бойцова и мой развернулись для атаки и пошли вперед. Разгорелся встречный бой. Он был настолько неожиданным, что наши задние танки, вероятно, даже не успели развернуться. Майор Квасс приказал вести огонь с места, чтобы дать возможность задним батальонам выйти из боя. Помню, он в танке крикнул мне:

— Видишь, подбили один танк. Вести огонь по другому, который подходит к домику.

Перенесли огонь. Башенный стрелок подбил и этот. Но тут случилась беда. В нашу машину угодил бронебойный снаряд. Мне разбило голову, я загорелся, но успел выскочить из горящего танка… Когда пришел в себя, увидел, что нахожусь метрах в пятидесяти от танка, в пшенице. Кто меня туда перетащил или я сам как-то перебрался — не помню и не знаю, сколько прошло времени. Только кругом было тихо. С трудом поднялся с земли. Осмотрелся. На поле боя около 10 наших подбитых танков и не менее 15 вражеских. Подошел к своему танку. Но в нем внутри ничего не осталось. Все взорвалось и сгорело. Знаю, что майору Квассу не удалось выскочить. Оборванный, черный от копоти, раненный пошел я на восток…» [332] Буг в Огне. Минск, 1965, с. 198–199. .

Как вспоминал И. И. Воронец, личное участие в бою принимал также начальник штаба 44-го полка майор В. А. Сенкевич. Когда в его Т-26 постучал лишившийся своей машины командир роты лейтенант М. И. Рыльский, майор уступил ему место у пушки, а сам встал за заряжающего; Рыльский подбил два танка. Когда немецкие танки перемешались с нашими, авиация противника перенесла огонь на дивизионные тылы. Загорелись штабные машины, в том числе автобус штаба 44-го ТП. К нему бросились три офицера, но было уже поздно. Автобус догорал, а возле него лежал полностью обгоревший младший лейтенант. Обмундирование на нем продолжало гореть, горело и спрятанное на груди Знамя полка.

Несмотря на тяжелые потери, группе генерала В. П. Пуганова удалось отбросить противника назад к шоссе Кобрин — Береза. Здесь же, в районе Именин, в ходе короткого совещания, в котором, кроме Осташенко и Кононова, приняли участие полковой комиссар Пименов и подполковник Берков, решили воспользоваться темнотой и ночным маршем двигаться на Пружаны. В 22 часа выступили, но по дороге было получено сообщение, что Пружаны тоже заняты противником. После короткого привала направились по маршруту Малечь — Береза-Картузская.

Справка. Происходивший из немцев Поволжья майор А. Э. Дулькейт был тяжело ранен и попал в плен. Честь русского офицера и верность присяге оказались для него выше, нежели этническое родство. Он погиб в концлагере в 1945 г., незадолго до конца войны.

Есть некое правило: за кем осталось поле боя, за тем и победа. На этом основании французы приписывают себе победы при Прейсиш-Эйлау и Бородино, «наши» историки с этим категорически не согласны. Вторая мировая война исключением не является, особенно это видно по действиям танковых войск. Удержать поле боя — значит иметь возможность ремонтировать свои танки и не дать этой возможности врагу. Согласно этому правилу можно с уверенностью утверждать, что 23 июня в бою за Именин 22-я танковая дивизия РККА одержала победу над боевой группой 3-й танковой дивизии противника. Но общая обстановка в районе Бреста не давала никаких шансов на то, чтобы воспользоваться результатами, и ее сильно поредевшие подразделения отступили на северо-восток. Подбитые танки противника были вскоре им эвакуированы и после ремонта введены в строй, советские же машины так и остались стоять до лета 1944 г. Когда в ходе операции «Багратион» была разгромлена группа армий «Центр» и началось освобождение Западной Белоруссии, поржавевшие и закопченные, заросшие по башни лебедой и полынью, остовы Т-26 в мрачном молчании встретили войска советской 70-й армии, которой командовал бывший командир 28-го корпуса 4-й армии генерал-полковник В. С. Попов.