Скотт Ллойд - Ключи от замка Грааля

Поговорив, мы обнаружили, что разделяем со Скоттом не только любовь к антикварной книге, но и к историческому периоду, носящему популярное в обществе наименование Темных веков, а если говорить более точно, к раннему Средневековью. Моя собственная любовь ко всему историческому была рождена запечатлившимся еще с детства отцовским влиянием. Однако я сумел должным образом заняться интересующей меня темой лишь во взрослом состоянии, когда слабое здоровье вынудило меня вести более оседлый образ жизни. Тут моя страсть пробудилась заново, увлекая меня в литературное паломничество по дорогам истории, мифологии, фольклора и священной географии наших предков. Скотт, с другой стороны, путешествовал в буквальном смысле слова, разделяя свое время между заморскими путешествиями и работой в книжной торговле. Наличие общего интереса вылилось в долгую беседу и начало совместного путешествия в прошлое, которое продолжается по сей день.

Вскоре после этой первой встречи Скотт поселился в Честере и занялся книжной торговлей в партнерстве с замечательной канадской джазовой певицей и специалистом по истории саксов по имени Джейн Вульф. Впоследствии мы со Скоттом провели вместе много увлекательных дневных и вечерних часов в Красноречивой Странице, размышляя над проблемами истории Средних веков.

Нам чрезвычайно повезло с тем, что одно из лучших в мире собраний книжной Артурианы находится в Управлении библиотеки графства Флинтшир, расположенной в историческом рыночном городке Молд, находящемся неподалеку от нашего места жительства. Эта коллекция артурианских и средневековых источников оказалась бесценным подспорьем для нашей попытки понять смысл истории. Собирать его начал мистер Ю.Р. Харриес, библиотекарь графства, в 1952 г. пожертвовавший ее Флинтширу, который с тех пор сберегал ее и регулярно пополнял.

Однажды вечером, после дня проведенного совместно над материалами библиотеки, мы со Скоттом обратились к Артуру и происхождению самых ранних из повествующих о нем текстов. Мы прекрасно осознавали сложность проблемы, однако не имели ни малейшего представления о том, что наткнулись на тропу, которая приведет нас к пересмотру общепринятой истории и даже самого происхождения нашей нации…

Стив Блейк, октябрь 1999 г.

Призрак легендарного короля Артура возвышается не только над Британскими островами, но и над всем миром. Артур и его магический антураж вдохновили несчетное количество книг, пьес, картин и кинофильмов, его история переведена на многочисленные языки. На всем жизненном пространстве, от детской и до Голливуда, Артур покоряет наши сердца и воображение. И все же, что мы на самом деле знаем о нем?

В настоящее время общепризнанно, что артурианская легенда уходит корнями в реальность, однако личность исторического Артура остается загадкой, непостижимой, неотступной и неуловимой, как блуждающие огоньки, увлекающие за собой ведущих ученых в веселую пляску по всей Британнии. И в самом деле, исторический Артур настолько неуловим, что многие предпочитали сомневаться в самом его существовании, усматривая в нем вымышленный сказочный персонаж. Однако, как мы скоро увидим, правда об Артуре вписана в британский ландшафт. Некогда этот король был не менее реален, чем сама почва под нашими ногами.

За прошедшие годы многие ученые пытались установить истинный исторический контекст этой самой стойкой из мировых легенд, повествующей об Артуре, Прежнем и Будущем Короле, правителе Британнии и воплощении британского идеала. Не проходит и недели, чтобы кто-нибудь не попытался пробудить покойного короля от мифологического сна свежим истолкованием его легенды или новым предположением о месте его правления. Традиция изобретать своего Артура в соответствии с современными причудами восходит еще к страницам работы Гальфрида Монмутского [2] Джеоффри, или Гальфрид Монмутский, средневековый английский хроникер и епископ Сент-Асафа. Historia Regum Britanniae (История королей Британнии), написанной в начале 1130-х гг. Составляя свою повесть об Артуре, Гальфрид Монмутский имел собственные идеи, и его работа сделалась инструментом лишения Артура подлинной исторической индивидуальности, укрыв ее за мошенническим каркасом связей. Если не считать едва ли только настоящей книги, практически все последующие сочинения об Артуре основывались на произведенном ранее Гальфридом переосмыслении его истории.