В.Г. Макаров Array - Генералы и офицеры вермахта рассказывают.

При приеме командования оборонительным районом, мне стало ясно, что действительным командующим является комиссар укрепрайона Берлина доктор Геббельс со своей свитой. Штаб укрепрайона использовался, главным образом, в качестве справочного бюро (в связи с путаницей приказов), так что это очень сильно мешало военному руководству оборонительными боями.

О численности оборонительных войск я не получил точного представления ни при приеме укрепрайона, ни позднее. Сейчас я думаю, что они равнялись 80—100 тыс. человек. По своей подготовке, вооружению и составу эти войска не были в состоянии защищать миллионный город против современной армии.

В середине апреля в Берлине было сформировано 30 наиболее хорошо вооруженных батальонов фольксштурма и приданы 9-й армии. Бывший командующий, — генерал-лейтенант Рейман, — протестовал против этой военной бессмыслицы, за что, как уже было упомянуто, его сняли с должности.

Инструктирование на этом более чем сложном участке заняло у меня полдня 24 апреля. Только около 19 часов я смог сообщить Кребсу, что принял на себя командование укрепрайона. 25 апреля я почти весь день находился в пути, чтобы лично убедиться в готовности к обороне моего участка. Мне удалось установить некоторые интересные детали, как, например, для эвакуации центральных районов города, которые в любое время могли стать ареной боев, не было принято никаких мер. Определить, куда должно деваться гражданское население, было его собственным делом.

Ни один из мостов не был подготовлен к взрыву. Геббельс поручил это организации «Шпур», в связи с тем, что при взрывах мостов воинскими частями причинялся хозяйственный ущерб окружающим владениям. Оказалось, что все материалы для подготовки мостов к взрыву, а также заготовленные для этого боеприпасы, были вывезены из Берлина при эвакуации учреждений «Шпур».

Вечером я был приглашен в имперскую канцелярию для обсуждения обстановки. В 21 час я явился к Кребсу. Незадолго до этого в имперскую канцелярию прибыл на носилках генерал-полковник авиации Риттер фон Грейм, который прилетел в Берлин с летчицей Ганной Рейш, и при посадке самолета был ранен в ногу. Гитлер назначил Риттер фон Грейма главнокомандующим германских военно-воздушных сил, и сделал его генерал-фельдмаршалом. Геринг был смещен.

До совещания Ганна Рейш несколько раз проходила мимо меня, один раз под руку с госпожой Геббельс [420] . Остальное время она находилась в личных помещениях Гитлера. Я слыхал, что Ганна Рейш в эту ночь же вывезла фельдмаршала Грейм из Берлина. Госпожу Геббельс позже видел почти каждый вечер в убежище Гитлера.

В приемной фюрера собрались почти все сотрудники Гитлера. Меня представили Геббельсу, который приветствовал меня с чрезвычайной любезностью. Его вид напоминал одухотворенного Мефистофеля. Адъютант Геббельса — государственный секретарь Науман был высокого роста, стройный, но в остальном напоминал портрет своего господина. Рейхслейтер Борман, как мне говорили позднее в Имперской канцелярии, являлся злым духом Гитлера. Со своим близким другом Бургдорфом он предавался земным наслаждениям, в которых главную роль играли коньяк и портвейн. Посол Хевел забился в угол, и у меня создалось впечатление, что он от всего отрекся. Риббентропа я больше не видел; говорили, что он уехал из Берлина.

Помощник гауляйтера Берлина — доктор Шатц [421]почти ползал перед своим господином Геббельсом. Руководитель германской молодежи Аксман выглядел скромным и замкнутым. Офицер связи Гиммлера, группенфюрер Фегеляйн представлял из себя заносчивого, чванного и убежденного в своих способностях руководителя СС. Кроме того, были адъютанты Гитлера: от армии — майор Иоганмейер, от военно-воздушного флота — полковник Белов [422], от войск СС — штурмбанфюрер Гюнше. От военно-морского флота имелся только один офицер связи — контр-адмирал Фосс.

Когда Кребс явился с оперативной картой, мы все вошли в кабинет фюрера. Гитлер приветствовал меня пожатием руки. Геббельс занял немедленно место напротив Гитлера у стены, где он обычно сидел во время всех совещаний. Все остальные расселись в кабинете, куда попало.

Напротив от Гитлера стоял Кребс, затем Бургдорф и Борман, налево — я, готовый к докладу. Я должен был сделать над собой усилие, чтобы заставить себя не смотреть на опущенную в кресло фигуру Гитлера, руки и ноги у которого непрерывно двигались.

Я начал доклад с характеристики противника, имея в качестве наглядного материала, подготовленную мною большую схематическую карту с обозначением сил противника. К этой карте Гитлер проявил особый интерес. Во время доклада он обращался несколько раз к Кребсу с вопросом, действительно ли приведенные мною данные о мощи противника соответствуют истине. Кребс подтверждал каждый раз мои данные.