В.Г. Макаров Array - Генералы и офицеры вермахта рассказывают.

Потрясенный видом человеческой развалины, которая стоит во главе германского государства и, находясь под сильным отрицательным впечатлением от того дилетантства, которое царило в руководящих инстанциях, я покинул кабинет фюрера. При моем уходе Гитлер с заметным трудом встал и подал мне руку. Об аресте, расстреле и увольнении с должности не было сказано ни слова. В убежище адъюнктуры Кребс разъяснил мне на карте города Берлина приказ, полученный моим корпусом. Я должен был принять на себя четыре участка обороны восточной и южной, части Берлина из существовавших девяти. Остальные пять участков оставались в руках командующего оборонительным районом. Корпус мой подчинялся непосредственно Гитлеру.

Я не преминул при этом заметить генералу Кребс: «Таким образом, Гитлер является, собственно, командующим оборонительного района Берлина!». И тут же задал ему вопрос: «Думаете ли Вы, что в оперативный план Гитлера входит расчет на освобождение от блокады Берлина? Гитлер, например, дает 9-й армии одновременно оборонительное и наступательное задания. Имеете ли Вы здесь, вообще, представление о состоянии армии в настоящее время? Левый фланговый корпус уже полностью разбит, его жалкие остатки находятся в армейской группе Вейксель [416] . Мой корпус со своими сильно потрепанными пятью дивизиями Гитлер подчинил себе. О правом соседнем корпусе мне известно только, что он сражался так же жестоко, как и мы, и находится, если не в таком, то еще в худшем состоянии. Очень сильной 9-й армии тоже быть не может. Несмотря на это, армия при упорном и сильном нажиме русских частей должна быть отведена с Одера, и участвовать в боях в южной части Берлина. Знаете, Кребс, я не могу следовать за мыслями Гитлера».

На это Кребс отговорился только пустыми фразами. Между тем, я издал приказ о боевых действиях для моих дивизий и командным пунктом избрал аэродромные помещения Темпельгоф. Около 22 часов я покинул канцелярию, и поехал к командирам вновь подчиненных мне участков обороны, чтобы получить ориентировку о положении на месте.

Картина от беседы с командирами участков выглядела следующим образом. Берлин оборонялся не сплоченными войсками, а не органически сведенными штабами и соединениями. Откуда-то достали более или менее подходящих офицеров в качестве командиров. Эти командиры должны были вначале сформировать свои штабы. Средств связи совершенно не имелось.

Пехота состояла из батальонов «фольксштурма», артиллерийских соединений и частей гитлеровской молодежи [417]. Для противотанковой обороны имелись только противотанковые гранаты (панцерфауст). Артиллерия была оснащена только трофейными орудиями. Единое командование артиллерией отсутствовало. Костяком всей обороны являлись зенитные батареи, управлявшиеся централизованно. Но, в виду того, что тяговых [418]средств было мало, неподвижные батареи были пригодны только условно для наземных боев.

Приказы поступали путанные. Кроме военных командных инстанций приказы на участках издавались большим количеством партийных руководителей, как, например, комиссаром обороны [419], заместителем гауляйтера и т.д.

Больше всего я был потрясен судьбой гражданского населения, на страдания которого Гитлер не обращал ни малейшего внимания. Каждому дальнозоркому человеку было легко представить себе, какая подготавливалась страшная драма.

Поздно вечером 24-го апреля мой начальник штаба прибыл на командный пункт корпуса и сообщил мне, что ночные передвижения корпуса протекают, в основном, по плану. Вскоре после этого, меня снова вызвали в имперскую канцелярию. Я прибыл туда около 12 часов ночи.

Кребс сообщил мне следующее: «В связи с впечатлением, которое Вы вчера произвели на фюрера, он назначает Вас командующим укрепрайона Берлина. Поезжайте немедленно на командный пункт укрепрайона в Хоенхоллендам и сообщите мне о приеме командования».

Я мог только ответить: «Лучше бы Гитлер оставил в силе приказ о моем расстреле, тогда, по крайней мере, меня миловала бы эта чаша».

Однако истинной причиной моего назначения было, конечно, произведенное впечатление на Гитлера. Первый командующий укрепрайона, генерал-лейтенант Рейман, после столкновения с комиссаром обороны Берлина Геббельсом, был 24 апреля уволен со своей должности. Его преемником стал начальник штаба Управления по национал-социалистическому воспитанию при ОКХ полковник Кетер, получивший на время пребывания в этой должности звание генерал-лейтенанта. Ввиду того, что Кетер не имел достаточной подготовки для этой руководящей должности, а я был единственным командующим воинскими частями, находившимися под рукой, мне была поручена эта задача.